«Правообязанность» как юридическое и нравственно-правовое понятие. Правовое государство: понятие, признаки

Особенности Российского правового государства

Предпосылки и условия формирования правового государ­ства

Основы и признаки правового государства

Надо сказать, что идея правового государства возникла еще в древности, она прошла долгий путь уточнения, шли­фовки. К этому приложили свои умы многие ученые и политики.

Современные концепции правового государ­ства основаны на идеях Канта (1724-1804гт.), Монтескье (1689-1755гг.) и других европейских просветителей XVШ и XIX вв. таких, как Гуго Гроций, Спиноза, Дж. Локк, Дени Дидро, Ж. -Ж. Руссо.

Еще в Древней Греции античные мыслители - Сократ, Платон, Аристотель - сделали первые шаги по созданию учения о правовом государстве. Они высказали идею о верховенстве закона. Аристотель, например, утверждал, что «там, где отсутствует власть закона, нет места и какой либо форме государственного строя», что закон должен властвовать над всем.

Отдельные принципы правового государства (разде­ление властей, верховенство закона) имели место в Ста­туте Великого Княжества Литовского (1588 г.). Автор и активный участник издания Статута канцлер Лев Сапега (1557 - 1633 гг.) считал, что господствовать в государстве должны не люди, а законы. Статут разделял государ­ственную власть на законодательную, исполнительную и судебную. Законодательная власть принадлежала Сейму, исполнительная - Великому Князю и Раде, судебная - Великокняжескому и местным судам.

Дальнейшее развитие учение о правовом государстве получило в трудах ученых нового времени. По Дж.Локку государство устанавливает законы для уст­ройства и учреждения собственности. Дж. Локк (1632 - 1704 гг.) положил начало теории разделения вла­стей, по которой необходимо разделить государственную власть на несколько самостоятельных властей, не допустив, тем самым, сосредоточения всей полноты власти в одних руках, с целью исключения злоупотреблений.

Ш. Монтескье (1689 - 1775 гг.) развивает теорию раз­деления властей. Он выделяет законодательную, испол­нительную и судебную власть. Путем разделения властей, а также системой сдержек и противовесов можно обес­печить соблюдение прав и свобод граждан.

Большой вклад в философское обоснование теории правового государства внесли Кант и Гегель. Кант рас­сматривал государство как объединение множества лю­дей, подчиненных правовым законам.

И.Кант разработал философскую основу теории правово­го государства, центральное место в которой занимает лич­ность, человек, его свобода.

И. Кант, основываясь на прогрессивных идеях своих пред­шественников о политико-правовом устройстве общества, со­здал целостное учение о правовом государстве. Он полагал, что источником развития государства является социальный антагонизм. Существует противоречие между склонностью людей жить сообща и присущими им недоброжелательнос­тью и эгоизмом. Разрешение этого противоречия, обеспече­ние реального равноправия всех членов общества, по мнению И. Канта, возможно лишь в условиях всеобщего правового гражданского общества, управляемого правовым государством. Правовое государство представляет собой державное соедине­ние воли лиц, образующих народ. Им же формируется за­конодательная власть. Исполнительная власть подчиняется законодательной и, в свою очередь, назначает судебную власть. Такой способ организации власти, по мнению И. Кан­та, должен обеспечить не просто разделение властей, но и их равновесие.

Гегель рассматривал государство и право как однозначные понятия. Г.Гегель считал, что государство есть «наиболее совер­шенная организация общественной жизни, в которой все строится на правовой основе, представляющей царство реализованной свободы» (Философия права. М., 1990. С. 95).

Цицерон говорил о государстве как о «деле народа», как о правовом общении и «общем правопорядке».

Ж.Боден определял государство как правовое управление многими семействами, тем, что им принадлежит.

Г.Гроций считал, что существует право естественное и право волеустановленное. Источником первого является при­рода человека, разум. Второе, исходящее от государства, должно соответствовать принципам естественного права. Борясь с феодальным произволом, он требовал нового пра­ва, «отвечающего законам разума».

Б.Спиноза дал теоретическое обоснование демократичес­кого государства, которое, будучи связано законом, обеспе­чивает действительные права и свободы человека.

Термин «правовое государство» в 1813 году впервые применил в своих работах немецкий ученый К. Велькер, а ввел его в научный оборот в 1832 г. также немецкий ученый Роберт фон Моль. Он рассматривал правовое го­сударство как категорию непрерывно развивающегося учения о государстве.

На протяжении последующих веков идеи правового госу­дарства, сформулированные И. Кантом, постоянно привлека­ли внимание философов, юристов и государствоведов. В конце XIX в. немецкий юрист Г. Еллинек выдвинул идею самоогра­ничения государства создаваемыми им законами. Однако вре­мя показало, что это еще не гарантирует гражданскому обще­ству защиту от произвола со стороны государства. Государство может быть в равной степени связано как демократическими, так и авторитарными законами, возводящими в ранг права произвол и насилие. Например, фашистская Германия, объяв­лявшая себя правовым государством, неукоснительно выпол­няла принятые законы и, тем не менее, представляла собой ти­пичное тоталитарное государство, основанное на насилии и про­изволе.

Проблема правового государства в России имеет глубо­кие исторические корни. О правовом государстве писали российские ученые.

С середины XIV до конца XVIII века М.М.Сперанский, А.Н.Радищев, П.И.Пестель, Н.М.Муравьев, А.И.Герцен за­нимались вопросом о реорганизации Российского общества.

Во время правления Александра II: 1861 г. - отменено крепостное право; 1864 г. - начало судебной реформы. После событий 1905 года новые шаги по реформирова­нию: учреждение Госдумы, Столыпинские реформы.

Значительный интерес к теории правового государства был проявлен и российскими правоведами в конце XIX - начале XX вв., когда перед Россией стояла проблема перехода от феодального, полицейского государства к буржуазному, основанному на лозунгах братства, равенства и свободы.

Так, знаменитый русский ученый-юрист, профессор Пе­тербургского университета Н. М. Коркунов, рассуждая о ме­ханизме обеспечения законности в государстве, развил теорию разделения властей: он полагал, что главным в ней является не просто обособление их друг от друга, а их взаимное сдер­живание. Такого сдерживания, по мнению Н. М. Коркунова, можно достичь тремя путями: а) разделением отдельных функций между различными органами; б) совместным осуществлением одной и той же функции не­ сколькими органами (например, двумя палатами парламента); в) выполнением различных функций одним и тем же орга­ном, но в различном порядке.

Но этого для обеспечения режима законности мало, пола­гал ученый. Поэтому он ставил вопрос о создании особых средств и органов надзора за соблюдением законности в дея­тельности органов управления. Важной при этом является идея о всеобщем праве граждан на подачу петиций, т. е. жалоб.

Высказанные Н. М. Коркуновым идеи актуальны и сегод­ня, ибо они позволяют обеспечить реальную реализацию прав и свобод граждан.

Одним из последователей Н. М. Коркунова был С. А. Котляревский. Он считал, что «необходимые свободы» граждан дол­жны быть закреплены в конституции и обеспечены государ­ством. К ним С. А. Котляревский относил свободу собраний и союзов, свободу слова и печати, свободу вероисповедания, лич­ную неприкосновенность и др. Ставя во главу угла признание важности «индивидуальных прав» личности, он предлагал и определенные условия их реализации. Это, прежде всего, орга­низация судебной защиты против случаев нарушения этих прав и политическая ответственность высших представителей влас­ти перед представителями народа за правонарушения.

Выдвинутые С. А. Котляревским идеи нашли свое отраже­ние в современной концепции правового государства и форму­лируются как принцип взаимной ответственности личности и государства. Российские ученые правоведы М.М.Ковалевский, Н.М. Коркунов, Г.Ф. Шершеневич, С.А. Котлеровский, В.М. Рессен обобщили исторический опыт западноевропейских мыс­лителей и создали концепцию правового государства, применимую к Российской действительности. Г.Ф.Шершеневич в понятие правового государства вклю­чал:

а) неотъемлемые права личности,

б) правовое самоог­раничение власти,

в) принцип разделения властей,

г) под­чиненность государства стоящему над ним праву.

Таким образом, идея правового государства, зародившаяся в античную эпоху, усилиями передовых мыслителей несколь­ких столетий превратилась в стройную теорию, а впоследствии нашла свое практическое воплощение в ряде стран мира.

Правовое государство - это такое государство, в котором созданы условия для наиболее полного обеспечения прав и свобод человека.

Возникновение правового государства выражает каче­ственную грань, обозначающую переход от системы тотали­таризма к гражданскому обществу.

Прообраз идеи правового государства возник, по сути дела, как реакция на деспотизм, тиранию и пр. Со време­ни возникновения государства и права и до сих пор че­ловечество ищет оптимальные формы взаимоотношений между личностью, государством и обществом.

Такой процесс происходит сейчас в России. В ст. 1 Конституции РФ сказано, что «Россия есть демократическое федеративное правовое государство с республиканской фор­мой правления». Но на се­годняшний день - это декларативное заявление, цель, к ко­торой стремиться наша государственность в идеале, а не констатация достижения этой цели. Кон­цепция «господства права»

Разновидностью теории правового государства является кон­цепция «господства права», сложившаяся в основном в рамках либеральной парадигмы, свойственной, прежде всего, англосак­сонской правополитической традиции. По справедливому заме­чанию известного специалиста в области сравнительного право­ведения Р. Давида, общее право несет на себе известный от­печаток собственной истории. Английская правовая система формировалась судьями, и даже сейчас, когда статутное право (статут это правовой акт в средневековье) регулирует огромный пласт общественных отношений, роль судебной практики продолжает оставаться весьма существенной. Так сложилось, что сначала в Англии, а затем и в США идея господства права материализовалась в институте сильного, неза­висимого суда, который стал своеобразным буфером между индивидом и властью, прежде всего центральной. В обществен­ном сознании и в правовой системе утвердился тезис об автоно­мности и независимости личности. Подобная позиция выражает­ся в весьма настороженном отношении к законам и распоряже­ниям властных институтов, поскольку вероятность посягательств государства на суверенитет личности является актуальной всегда и при любом политическом режиме.

Общественное сознание постоянно демонстрирует высочайший кредит доверия, прежде всего, суду, считая его самым важным гарантом прав человека. Таким образом, постепенно сформировалась идея ограничен­ного государства.

Примечательно, что теория «господства права» и концепция правового государства питались, в общем-то, из одного духов­ного источника - философии Возрождения. Вместе с тем романо-германская теория правового государства имеет ярко вы­раженный рационалистический аспект, поскольку упорядочива­ние общественных отношений мыслилось только посредством позитивных законов (позитивное право это право выраженное в законах, поддержанных государством). В русле этого право интерпретировалось как своеобразная дисциплинирующая социальная система, и по сути немецкое правовое государство есть не что иное, как «воплощение определенного правопорядка». С известной долей условности можно констатировать, что «немецкое правовое государство выглядит как государство законопорядка», а его англосаксонская версия предполагает ограниченное государство и свободное правовое общество. Государству в последнем слу­чае отводится роль арбитра, посредника, который вмешивается в правовой конфликт только тогда, когда исчерпаны все другие возможности и потребность в активных властных действиях ста­новится необходимостью.

Концепция господства права весьма последовательно демон­стрирует приверженность идеям классического либерализма. Дж. Локк, обосновав свою знаменитую триаду естественных прав человека - на жизнь, на свободу, на собственность, объя­вил тем самым естественными основные принципы частного права, доказывая их приоритетность по отношению к позитив­ным законам. Задача государства ограничивается защитой этих принципов. Поэтому идеал Локка - правовое общество, одним из условий существования которого является ограниченное госу­дарство. Отношения власти и личности, опосредуемые публич­ным правом, могут быть признаны лишь в той мере, в какой они воспринимают принципы, «естественно сложившиеся» в сфере частного права. Конфликт индивида и государства через призму права приобретает форму коллизии между объективным и субъективным правом, за которым всегда последнее слово, поскольку свобода индивидуальна и является высшей ценностью. Основополагающие субъективные права являются обязывающи­ми по отношению к государству и статутному праву.

Нельзя не видеть стремление концепции господства права отстаивать интересы личности, «самости» перед властью. Право в данном случае есть не что иное, как продукт общества, а фактор государства в формировании права является весьма незначительным и формальным. Идея господства права порож­дает очень гибкую, восприимчивую к переменам правовую систему, которая, несмотря на свою сложность, является надежным гарантом против произвола властей. Конечно, есть и слабые стороны данной теоретической конструкции. И все же идея господства права имеет непреходящее гуманистическое значе­ние. Это своего рода правовой ориентир, эталон, цель, к кото­рой следует стремиться, и надо сказать, что в некоторых стра­нах право действительно имеет высокую социальную ценность. Концепция «господства права» оплодотворяет эволюцию право­вых институтов, побуждает к бесконечному совершенствованию во имя прогресса и свободы. Господство права и господство закона - две стороны одной медали - правового государства, которые в принципе должны синтезироваться в единое поня­тие - правовой закон.

Ключевой юридико-политической конструкцией у евразийцев является понятие «правообязанность», которое они рассматривали не только в историко-политической, но и в теоретико-правовой плоскости. Причем если Н. Н. Алексеев считал полномочие государственного органа органической связью правомочия и обязанности, т. е. правообязанностью, то Н. А. Дунаев - своеобразным «служебным правом». Мы же защищаем то утверждение, что большинство полномочий государственных органов не является ни обязанностями, ни специфическими «правами», но соединением этих начал - «правообязанностями». Но наряду с полно-мочиями-правообязанностями в состав полномочий включаются и специфические полномочия-права, связанные со свободным усмотрением должностных лиц по их использованию, и полномочия-обязанности, не содержащие в себе начала правомочия. В данном контексте мы и говорим о правообязанности как о юридическом понятии.

«Правообязанность» у Н. Н. Алексеева

Нужно отметить, что вовсе не Алексеев впервые использовал данный термин: его взгляды наследуют традиции русской правовой мысли . Автор представил это понятие в новом контексте, о чем мы расскажем подробно.

Алексеев еще в доевразийской работе «Основы философии права» (1924) подчеркивал, что «существует два основных предиката [определения] всякого правового феномена, - и именно понятия “правомочия” и “правообязанности” (лат. posse [мочь] и debere [быть должным] в правовом смысле этого слова)... Правовой характер posse мы наблюдаем только тогда, когда оно находит свой противовес в правовом debere... Таким образом, юридическими могут быть названы только такие обязанности, которым соответствуют некоторые правомочия» 1 .

В статье «Обязанность и право» (1928) Н. Н. Алексеев, вроде бы следуя той же линии, дает определение этим понятиям . Однако далее добавляет, что полномочие государственного органа нельзя именовать «правомочием» или «обязанностью», и называет его «правообя-занностью».

Таким образом, мы наблюдаем важнейший терминологический поворот, имевший место как раз в «евразийский период» творчества Алексеева (с 1926 по 1938 г.). Понятие «правообязанность» стало иным: если ранее правообязанность понималась как правовая обязанность, то затем она начала обозначать органическое сочетание правомочия и обязанности.

Как подчеркивалось выше, такая эволюция могла быть вызвана влиянием идей Карсавина. Она, вероятно, связана и с тем, что ученый обнаружил невозможность квалификации полномочия государственного органа как правомочия или обязанности. Но правовая структура, по Алексееву, не может существовать вне дуализма этих начал. Поэтому автору был необходим компромиссный термин, обозначающий сочетание права и обязанности. Таким термином и стала «правообязан-ность» 1 .

Чтобы понять, почему ученый полагал возможным подобное сочетание (точнее, органическое слияние), нужно подробнее рассмотреть связь правомочия и обязанности.

Автор считал, что правомочие не существует без корреспондирующей ему обязанности и наоборот. Однако он полагал, что правомочие и обязанность по отношению к одному и тому же субъекту не обусловливают друг друга: из долга не рождается свобода, из свободы - долг. Как правомочие не может быть первичнее обязанности, так не может быть и обратного. Подобное отношение имеет место при механическом сочетании прав и обязанностей, когда их совместное существование не является необходимым. Здесь действует правило: «...из того, что ты можешь, нельзя заключить, что ты должен», справедливо также обратное . Механическим является сочетание прав и обязанностей собственника, который как управомочен в своих операциях с собственностью, так и обязан соблюдать право собственности иных лиц . Та же механическая связь имеет место в договорных отношениях: «Моя обязанность уплатить извозчику вытекает из договора, однако в моем праве отнюдь еще не содержится. (...) Из этого моего права обязанность не выводится, связь между ними, следовательно, лишена органического характера, механична» .

В обоих случаях связь права и обязанности обусловлена внешними по отношению к модусам правомочия и обязанности обстоятельствами. Однако при внутреннем, органическом сочетании прав и обязанностей право «пропитывается обязанностью и обязанность правом», что побуждает Алексеева сформулировать такое понятие, как «право-обязанность» 1 .

Примером подобного сочетания может служить понятие компетенции, которая «всегда есть и право и обязанность вместе... Таким образом, здесь, в публичных отношениях свободная возможность внутренне соединена с долгом, и право превратилось в правообязанность. Другими словами, входящее в правоотношения начало публичности, которое есть в то же время начало общественности, придает праву характер общественности, превращает его в правообязанность, и, наоборот, входящее в государственные обязанности начало публичности или общественности придает обязанностям характер права» .

Алексеев подразделяет сочетания прав и обязанностей на механические и органические. И пытаясь обосновать начало правообязанно-сти в применении к отношениям между государственной властью и подданными в России, приходит к следующей классификации.

• 1. Правообязанности с одной стороны и односторонние положительные обязанности - с другой («идеальные понятия о монархии», которые имели славянофилы).
• 2. Правообязанности с одной стороны и отрицательные обязанности - с другой («идеализированные представления помещика по отношению к своим крепостным: отец крестьян, опекающий их по нравственному закону и правде»),
• 3. Правообязанности с обеих сторон .

В последнем случае, по Алексееву, имеет место наиболее правильный для России тип отношений . Московское государство, по мнению автора, являлось тем общественно-политическим строем, что в наибольшей степени сохранял и защищал подобный порядок. Земля даровалась «служилым людям» как экономическое благо в связи со службой либо же использовалась крестьянами с определенными обременениями 1 . Но после того, как крестьян прикрепили к земле, их правообязан-ности сменились обязанностями. Правообязанности же аристократии стали правами лишь при Петре III, когда за знатью закрепили права, не сопряженные с обязанностями , тогда как в Московском государстве экономические преимущества даровались лишь ради исполнения определенных обязанностей .

«Двойное» устранение правообязанности из властно-правовой сферы стало, по Алексееву, переходом к «европейским» взглядам на власть как на право, которому соответствуют обязанности повиновения. Использование властных полномочий в таком случае толкуется как реализация правомочия. Эта трактовка отрицается Платоном, у которого правители, властвующие в силу знания, обязаны, а не управомочены править. Однако у Аристотеля, отрицавшего политическое правление как правление «знающих», власть ассоциируется не только с обязанностью, но и с правом: «С понятием “распоряжаться” прежде всего связано представление о всякого рода власти» (Аристотель. Политика, III, XII, 3). В дальнейшем трактовка власти как права воплощается в римском понятии «Imperium», в отдельные периоды римского государства обозначавшем неограниченную возможность властвования прежде всего в сфере исполнительной власти 1 . В средневековой Европе власть государя также трактовалась как его право. Так, «франкские короли рассматривали королевство как свою собственность, наподобие своих поместий или сокровищ» . В Новое время утвердилась доктрина абсолютизма, утверждавшая неограниченное право монарха на власть. В XIX-XX вв. буржуазия, а за ней и «трудящиеся» классы (диктатура пролетариата!) стремились отнять у своих конкурентов это важнейшее право, закрепив его за собой.

Русское дворянство, стремясь к подобной модели власти, пыталось урегулировать отношения с монархом договорным путем, раздробить это право властвовать на отдельные правомочия. В своих претензиях оно сближалось с аристократией Западной Европы, где подобное «право на власть» в Европе сдерживалось «договорными» отношениями между властвующим и подвластными: сюзереном и его вассалами, королем и сословиями, избираемыми и избирателями и т. д. Отсюда и возникновение идеи баланса, уравновешивания, укреплявшейся «ан-типлатоническими» воззрениями на истину как на результат борьбы и соотношения мнений , а не сокровенное знание, доступное избранным.

Впоследствии, как указывает Алексеев, европейское государство, укрепив теорию равновесного сдерживания, стало строиться по модели торговой компании: если граждан переставали устраивать формы и способы функционирования политической организации, они либо легитимно пытались изменять характер властвования, либо реализовывали свое «право на восстание» .

Влияние подобного «договорного» начала, по Алексееву, исказило изначальное соотношение права и обязанности в сфере государственной и частной жизни России. Восприняв концепцию договорных отношений, Российское государство не разработало соответствующей правовой техники; «русское» правосознание исказилось: «Мы не были крепки ни в уважении к собственности, ни в исполнении договоров; но в то же время мы не развивали нашего права в сторону проникновения в него начала правообязанности и даже утеряли в этом отношении многое, что было заложено в московскую эпоху» 1 .

Автор, исходя из базового евразийского постулата - Россия и Европа суть различные целостности, призывает не столько к техническому усовершенствованию правовых норм, сколько к возврату к изначальной концепции правообязанностей. Россия не является нормальной европейской страной не из-за того, что у нее недостаточно развита правовая система, но потому, что она по природе своей не сможет стать таковой. Потому и необходима правовая система, построенная на иных основаниях и в которой отдельные правомочия в сфере государственной службы, земельной собственности можно было бы обрести с условием несения определенных обязанностей.

Алексеев притом отрицает «тягловое государство», поскольку подчеркивает значимость правомочия в контексте юридических явлений. Даже после присоединения к евразийскому движению он писал, что «тягловое», «обязательное» государство, подобное армии в походе, не соответствует христианскому политическому идеалу . Автор считал теорию «тяглового государства» азиатской по преимуществу, но не исконно русской, уподобление монарха Богу языческой идеей .

Однако готовность некоторых авторов приравнять правообязан-ность к обязанности имеет определенное основание . Алексеев подчеркивал, что в случае правообязанности обусловливающим началом выступает обязанность . Впрочем, это не означает отрицание начала свободного усмотрения, правомочия как такового.

Подобная неоднозначность не является единичной в трудах евразийца. В своих рассуждениях о правообязанности Алексеев позволяет себе неоправданные обобщения: идеализирует начало правообязанности в Московском государстве, не проводит достаточного различения между моделями «нравственный государь - обязанные подданные» и «помещик - обязанные крестьяне» 1 , обозначает весьма условный европейский взгляд на власть как на право властвующего, не учитывая важнейшую роль органических теорий и начала обязанности в европейской правовой мысли и т. д.

Наконец, важное противоречие данных воззрений, подчеркнутое Л. Е. Лаптевой, в том, что «правообязанность» в историко-философском контексте превращается в нравственно-правовую категорию . По мнению Алексеева, правитель в Московской монархии нравственно ограничен, и это ограничение начинает полагаться как правовое. Но с точки зрения права как обязательных требований никто, кроме самого властителя, не может задать ему границы поступков. Иначе бы верховная власть раздробилась на основной и контролирующий органы. Единственный гарант того, что полномочие государя не превратится в его «право», он сам, его совесь. В этом и состоит подвиг власти, нравственный, не правовой. Полномочие властвующего распадается на «правомочие» и нравственную обязанность, не становится «правообязанностью».

Тем не менее правообязанность властвующих в условиях республиканского правления или же ограниченного монархического правления вполне можно назвать правовым феноменом. То же можно сказать о правообязанностях «подвластных» как о правах, связанных с определенными обременениями или же с «целевым назначением». Подобные взгляды Алексеева едва ли не дословно предвосхищали дискуссии в советской и современной российской науке. Неразрывное сочетание права и обязанности применительно к имущественным отношениям в советском праве подчеркивал Д. М. Генкин .

В контексте правовой системы ГДР о единстве прав и обязанности - Г. Ханай 1 . В труде Ю. А. Тихомирова «Публичное право» (1995) можно найти идентичное пониманию Н. Н. Алексеева видение полномочия государственного органа как правообязанности . Причем в данной работе не только упоминается сам термин, речь в ней ведется об «органическом единстве» прав и обязанностей, что отсылает нас к Н. Н. Алексееву .

• По Алексееву, в области публичного права гораздо меньше обезличенных шаблонов: «продавец-покупатель», «должник-кредитор», столь распространенных в частном. Так, невозможно перенести на другого в договорном порядке обязанность несения военной службы. Поэтому область государственного общения, даже и опосредованная публичным правом, несет на себе отпечаток нравственной жизни, так как связана с конкретной личностью, а не лишь образом. В этом положении Алексеев, безусловно, следует за Петражицким. Автор считал, что «в правоотношениях, построенных на принципе социального служения, эти шаблоны, будучи связаны с определенным индивидуумом, приобретают характер более или менее постоянных правовых свойств, постоянных функций и постоянной компетенции, перенесение которых обставлено известными условиями и нс стоит в зависимости от личного распоряжения. Но то же самое приходится сказать и о другой стороне правоотношений, о правовых обязанностях» (Алексеев Н. Н. Основы философии права. С. 131).
• По всей видимости, «правообязанность» изначально калька с немецкого: «die Rechtspflicht» - правовой долг, правовая обязанность. Учитывая близость русской и германской юриспруденции, неудивительно, что о правообязанности именно как о «правовой обязанности» упоминает Н. М. Коркунов, считая ее, а не «правомочие» преимущественным началом в публичном праве. Однако уже А. И. Елистратов пишет о «строгих правомочиях-обязанностях», которые «обыкновенно» сочетаются с дискреционной властью администрации. См. соответственно: Коркунов Н. М. Лекции по общей
• теории права. СПб., 1898. С. 140; Елистратов Л. И. Понятие о публичном субъективном праве. М., 1913. С. 7. Сегодня у термина «правообязанность» нет устойчивого значения. Существует нейтральное его прочтение: Ю. А. Тихомиров считает правообязанность синонимом полномочия государственного органа и упоминает о ней прежде всего применительно к сфере административного права. См.: Тихомиров К). А. Теория компетенции. М., 2001. С. 56. Л. Е. Лаптева трактует «правообязанность» в ключе полемики с «неоевразийством» и скорее относится к ней негативно, рассматривая ее при этом не как правовую, а скорее как юридико-этическую категорию. См.: Лаптева Л. Е. Указ, соч. С. 81-82. Н. В. Варламова полагает, что концепция правообязанности Алексеева связана с воззрениями Дюги, у которого «обязанности» обусловливают «права», но не описывает подробно обстоятельства возникновения этого термина. См.: Варламова Н. В. Указ. соч. С. 160-161. Нельзя упрекать названных ученых в том, что их труды не содержат генеалогию понятия правообязанности - они были посвящены несколько иным проблемам.
• Алексеев Н. И. Основы философии права. С. 132-133.
• «В последующем изложении мы будем понимать под “правом” то, что называется “правомочием”, т. е. свободную возможность к совершению каких-либо положительных или отрицательных действий, допущенных законом, обычаем или каким-либо другим источником права в каком-либо организованном общежитии... Под обязанностью же мы будем понимать вынужденность каких-либо положительных или отрицательных действий, безразлично, проистекает ли она из внутренних побуждений или из внешнего давления» (Алексеев Н. Н. Обязанность и право. С. 155-156).
• Нужно отметить, что термин «правообязанность» в схожем значении использовал до Н. Н. Алексеева Я. М. Магазинер. Автор, отстаивая воззрения на государственный орган как «законного представителя», высказывал мнение, что «[государственный] орган есть лицо, имеющее правообязанность действовать от имени общества и защищать интересы всех его членов и при помощи представленных в его распоряжение общественных средств» (Магазинер Я. М. Лекции по государственному праву (Общее государственное право). Пг., 1919. С. 101).
• См.: Алексеев Н. Н. Религия, право и нравственность. С. 49.
• В данном случае связь права и обязанности «механична», поскольку она «обнаруживается из того, что отрицательные обязанности, на которые мы указываем, вытекают из внешнего, если угодно случайного факта, что не я один обладаю собственностью, что имеются и другие владельцы, с которыми волей-неволей приходится считаться. Обязанность уважения к чужому явлению является здесь продуктом подчинения высшей необходимости, которая заставляет рассуждать так: если я не буду уважать чужого, нс будут уважать и моего. Обязанность, следовательно, обосновывается не из внутреннего существа правоотношения, а из некоторого фактического состояния, - из факта множества совместно живущих собственников» (Алексеев Н. Н. Религия, право и нравственность. С. 75).
• Алексеев Н. Н. Религия, право и нравственность. С. 76.
• «На месте отдельного от обязанностей права и отдельной от права обязанности получается то, что можно было лучше всего назвать русским словом правообязанность. О таком сочетании учили некоторые представители органической школы в Германии, у нас в России - славянофилы, его имел в виду Достоевский, о котором писал склоняющийся к тем же взглядам покойный П. И. Новгородцев» (Алексеев Н. Н. Обязанность и право. С. 158).
• Алексеев Н. Н. Обязанность и право. С. 158-159.
• Там же. С. 159.
• В последнем случаем мы имеем дело «с некоторым предельным типом отношений, который в то же время является типом наиболее совершенным, отвечающим понятию общественного идеала. Он мог бы быть осуществлен в том случае, если бы ведущий слой государства проникся бы мыслью, что власть его не есть право, а и обязанность; и если в то же время управляемые не были бы простыми объектами власти, не были бы только носителями обязанностей, положительных и отрицательных, но и носителями правомочий. При том правомочия эти они не считали бы “правами”, противостоящими
• другим, враждебным правам (как “права” народа “правам” властвующим - типичное отношение, при котором родилась идея современного избирательного права), но как истинные “правообязанности”, то есть как соединенные со свободным усмотрением обязанности по участию в государственной власти» (Алексеев Н. Н. Обязанность и право. С. 159-160).
• «...Им [началом правообязанности) была окрашена не только публичная, но и частная жизнь. Достаточно сказать, что один из основных устоев этой последней - отношения к земле - в общем строились не по типу правоотношений, названных нами типом В [положительные права и отрицательные обязанности как с одной, так и с другой стороны]. Если взять высшие классы, то здесь намечались правоотношения типа Ж |иравообязанный - правообязанный|. Земля был государева, но государь обязан был служить государству; владели землей служилые люди, и это владение было не только правом, но и службой. Что касается до низших классов, до крестьян, то для свободных из них владение было также правом и службой вместе; со времени же прикрепления крестьян элемент права утратился и крестьянин стал только обязанным работником, т. е. отношения стали строиться по типу Е [правообязанности - отрицательные обязанности]» (Алексеев Н. Н. Обязанность и право. С. 164-165).
• См.: Алексеев Н. Н. Религия, право и нравственность. С. 100.
• «Политическое учение Грозного целиком было заимствовано теоретиками нашей абсолютной монархии вплоть до нашего времени. Л. А. Тихомиров прямо переложил его учение своими словами и объявил политическую концепцию Ивана Грозного “идеалом, вытекающим из чисто православного понимания жизни”. С полным сознанием указывает он на языческие и восточные черты своей теории, хотя и стремится отметить ее специфические “православные” черты. (...) [Однако] нельзя не признать, что православный монархизм является несколько смягченным христианскими влияниями переводом древнеязыческой идеи на русский лад» (Алексеев Н. Н. Христианство и идея монархии // Алексеев Н. Н. Русский народ и государство. С. 63-64).
• См., например: Дугин А. Г. Теория евразийского государства. С. 13.
• «...Во всех изученных отношениях между правом и обязанностью наблюдаются, помимо их взаимной самостоятельности, еще некоторые особые отношения обусловленности. Причем обусловливающим началом всегда является обязанность, тогда как правомочие выступает в качестве обусловленного. Бессмысленно выставить такое утверждение: “я имею право признавать данную обязанность”. Если я обязанность признаю, безразлично свою или чужую, то это не по праву, а по первоначальной связанности, вытекающей из данных обязательств» (Алексеев Н. Н. Религия, право и нравственности. С. 78). Данный тезис отражает влияние идей Л. Дюги, о чем мы и скажем ниже.
• Например, схема «правообязанный властвующий - подвластные, обладающие отрицательными обязанностями» предполагает принудительный, по сути, труд, т. е. реализацию положительных обязанностей со стороны крестьян в пользу помещика.
• «Таким образом, правообязанность подданного - это оптимизированная возможность исполнить обязанность, тогда как правообязанность монарха - это обязанность нести бремя своих прав» (Лаптева Л. Е. Указ. соч. С. 82).
• «В силу планового характера социалистической экономики социалистические организации не только обладают полномочиями, например правом пользоваться имуществом, но и обязаны эти правомочия осуществлять... Право не противопоставляется обязанности, а сливается с ней: осуществление права является выполнением обязанности; социалистическая организация, выполняя возложенную на нее обязанность, реализует принадлежащее ей правомочие» {Генкин Д. М. Сочетание прав с обязанностями в советском праве // Советское государство и право. 1964. № 7. С. 35).
• Ханай «защищал» Конституцию ГДР (1968), упоминавшую «о праве на труд, о свободном выборе рабочего места в соответствии с общественными потребностями и личной квалификацией (...) [о том,] что общественно полезная деятельность является почетным долгом каждого трудоспособного гражданина, а право на труд и обязанность трудиться составляют единое целое» (Ханай Г. Социалистическое право и личность. М., 1971. С. 160).
• См.: Тихомиров Ю. А. Публичное право. М., 1995. С. 142.
• Ю. А. Тихомиров тем не менее не ссылается на Н. Н. Алексеева. О том же, что российский юрист был знаком с мнением Ханая, свидетельствует отсылка к «Социалистическому праву и личности», имевшая место в «Теории закона». См.: Тихомиров Ю. А. Теория закона. М., 1982. С. 144, 154.

Представления о государстве как организации, осуществляющей свою деятельность на основе закона, начали формироваться уже на ранних этапах развития человеческой цивилизации. С идеей правового государства связывались поиски более совершенных и справедливых форм общественной жизни. Мыслители античности (Сократ, Демокрит, Платон, Аристотель, Полибий, Цицерон) пытались выявить такие связи и взаимодействия между правом и государственной властью, которые бы обеспечивали гармоничное функционирование общества той эпохи. Ученые древности считали, что наиболее разумна и справедлива лишь та политическая форма общежития людей, при которой закон общеобязателен как для граждан, так и для самого государства.

Государственная власть, признающая право и одновременно ограниченная им, по мнению древних мыслителей, считается справедливой государственностью. «Там, где отсутствует власть закона, - писал Аристотель, - нет места и (какой-либо) форме государственного строя».1 Цицерон говорил о государстве как о «деле народа», как о правовом общении и «общем правопорядке». Государственно-правовые институты Древней Греции и Рима оказали

заметное влияние на становление и развитие более поздних прогрессивных учений о правовом государстве.

Рост производительных сил, изменение социальных и политических отношений в обществе в эпоху перехода от феодализма к капитализму порождают новые подходы к государству и пониманию его роли в организации общественных дел. Центральное место в них занимают проблемы правовой организации государственной жизни, исключающей монополизацию власти в руках одного лица или властного органа, утверждающей равенство всех перед законом, обеспечивающей индивидуальную свободу посредством права.

В период начавшегося разложения феодализма идеи правовой государственности с позиций историзма изложили прогрессивные мыслители того времени Н.Макиавелли и Ж.Боден. В своей теории Макиавелли на основе многовекового опыта существования государств прошлого и настоящего предпринял попытку объяснить принципы политики, осмыслить движущие силы развития политической жизни с тем, чтобы набросать контуры идеального государства, наилучшим образом отвечающего потребностям его времени. Цель государства он видел в возможности свободного пользования имуществом и обеспечении безопасности для каждого. При рассмотрении вопроса о государственных формах предпочтение отдавалось республике, поскольку именно республика в большей мере отвечает требованиям равенства и свободы. Боден определяет государство как правовое управление многими семействами и тем, что им принадлежит. Задача государства состоит в том, чтобы обеспечить права и свободы.

В период ранних буржуазных революций в разработку концепции правовой государственности значительный вклад внесли прогрессивные мыслители: Г.Гроций, Б.Спиноза, Т.Гоббс, Д.Локк, Ш.Монтескье, Д.Дидро, П.Гольбах, Т.Джефферсон и другие. Отметим наиболее важные теоретические положения их учений о правовом государстве.

Гроций был первым выдающимся теоретиком школы естественного права. Согласно его теории существует право естественное и право волеустановленное. Источником естественного права являются природа человека, человеческий разум. К предписаниям естественного права он относит воздержание от чужого имущества, обязанности соблюдения обещаний, возмещение виновным ущерба, а также «воздаяние» людям заслуженного наказания. Волеустановительное право, исходящее от государства, должно всецело соответствовать принципам естественного права. Правовые институты феодализма объявлялись Гроцием противоречащими природе человека, поэтому выдвигалось требование нового права, «отвечающего законам разума». Целью государства он считал охрану частной собственности посредством таких правоустановлений, которые обеспечивали бы каждому человеку свободное пользование своим достоянием с согласия всех. Источником любой формы государства, согласно Гроцию, является общественный договор, поэтому при создании государства народ может избрать любую форму правления, но, избрав ее, народ обязан повиноваться правителям. Изменение формы государственного правления возможно лишь с согласия обеих сторон, заключивших общественный договор.

Спиноза одним из первых дал теоретическое обоснование демократического государства, которое, будучи связано законами, обеспечивает действительные права и свободы человека. Он утверждал, что государство могущественно только тогда, когда оно гарантирует каждому гражданину не только сохранение жизни, но и удовлетворение его интересов, и предостерегал правителей от посягательств на собственность, безопасность, честь, свободу и иные блага подданных.1

Гоббс, защитник абсолютной монархии в Англии, разработал тем не менее ряд прогрессивных положений о господстве права в общественной жизни, которые впоследствии были развиты революционными буржуазными мыслителями. К их числу относятся обоснование формального равенства перед законом, незыблемость договоров. Гоббс отстаивал понимание свободы человека как права делать все то, что не запрещено законом, и тем самым заложил теоретические основы наиболее эффективного принципа правового регулирования общественных отношений.

Локк, по словам Маркса, был классическим выразителем правовых. представлений буржуазного общества в противоположность феодальному 2 . Государство, которое создается для охраны естественных прав человека, подчеркивал Локк, устанавливает законы для устройства и учреждения собственности, а также использует общественные силы для исполнения этих законов и для защиты от внешних нападений. В таком государстве господствует закон, обеспечивающий естественные неотчуждаемые права собственности, индивидуальной свободы и равенства. Свобода людей в условиях правового государства, писал Локк, состоит «в незыблемом для всех правиле, установленном законодательной властью, суть которого выражается в свободе следовать собственному желанию во всех случаях, когда этого не запрещает закон, и не быть зависимым от постоянной, неопределенной, неизвестной самовластной воли другого человека»3.

Монтескье установление правовой государственности объяснял необходимостью политической свободы в гражданском обществе. Идея политической свободы связана у него с идеей гражданской свободы, которая заключается в безопасности граждан государства. Для предотвращения злоупотреблений властью необходимо соблюдение законов всеми. «Свобода есть право делать все, что дозволено законами. Если бы гражданин мог делать то, что этими законами запрещается, то у него не было бы свободы, так как то же самое могли бы делать и прочие граждане» 4 . Политическая свобода у Монтескье означает установление законности и безопасности. А достигается это путем разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную, сосредоточенных в различных органах и взаимно ограничивающих и уравновешивающих друг друга. Эта идея является одной из важнейших в его политико-правовой теории. В последующем она нашла практическое воплощение в государственном строительстве большинства цивилизованных стран.

Дидро правовые начала государственной власти обосновывает ее суверенностью, построенной на общественном договоре. Государственная власть, по его мнению, возникает как продукт общественного договора, который придает обществу организованную политическую форму. Люди лишь частично передают государству свою естественную независимость с целью обеспечения интересов и объединения воли и силы всех. Государственная власть, следовательно, основана на воле народа, который является сувереном. «Лишь нация есть истинный суверен; истинным законодателем может быть лишь народ, лишь воля народа является источником политической власти»". Главная цель государства есть обеспечение неотъемлемых прав граждан и их счастья. Эти идеи Дидро получили философское обоснование и завершение в теории правового государства И.Канта.

Джефферсон, автор «Декларации независимости Соединенных Штатов Америки», практически воплощает идеи правового государства на американском континенте. С позиций теории общественного договора и естественных неотчуждаемых прав человека он подвергает критике монархическую форму правления и отстаивает принцип народного суверенитета. Декларация Джефферсона торжественно провозглашает, что существуют неотчуждаемые права человека, для обеспечения которых создается государство. Путем включения в Декларацию естественные права человека превратились в субъективные права отдельных индивидов по отношению к государству как целому. Для официальной государственной доктрины это было совершенно новое положение, так как прежде считалось, что правами людей наделяет государство.

Значительный вклад в разработку основополагающих элементов правовой государственности в этот период внесли такжеВольтер, Гельвеций, Руссо, Пейн и другие видные мыслители.

Кант обосновал и детально разработал философскую основу теории правового государства, центральное место в которой занимает человек, личность. Важнейшим принципом публичного права философ считал прерогативу народа требовать своего участия в установлении правопорядка путем принятия конституции, выражающей его волю. Верховенство народа обусловливает свободу, равенство и независимость всех граждан в государстве, которое выступает как «объединение множества людей, подчиненных правовым законам» 2 . Там, где государство действует на основе конституционного права, отвечает общей воле народа, там государство правовое, там не может быть ограничения прав граждан в области личной свободы, совести, мысли, хозяйственной деятельности.

В правовом государстве гражданин должен обладать той же возможностью принуждения властвующих к точному исполнению закона, какой обладает властвующий в его отношении к гражданину. Возможность правовой организации Кант непосредственно связывает с разделением властей на законодательную, принадлежащую парламенту, исполнительную - правительству и судебную, осуществляемую судом присяжных, избранных народом.

Философская концепция правового государства, по Канту, оказала значительное влияние на дальнейшее развитие политико-правовой мысли и практику государственно-правового строительства цивилизованного общества.

Гегель рассматривает государство в контексте общей системы его фундаментальных философских представлений о мироздании, важной частью которых является философия права. Государство в трактовке Гегеля - это тоже право, но наиболее развитое и содержательно богатое, так как оно включает в себя признание всех остальных прав - прав личности, семьи и общества. Возводя государство в абсолют, стоящий над личностью и обществом, Гегель доказывает, что бытие государства предшествует развитию гражданского общества. В этом утверждении Маркс видел главный порок гегелевской концепции государства, поскольку в реальной действительности общество возникает раньше государства, а последнее является продуктом и результатом развития общества.

Государство, по Гегелю, это наиболее совершенная организация общественной жизни, в которой все строится на правовой основе, представляющей царство реализованной свободы ". Именно в государстве и через государство реализуются высшие нравственные ценности человека, поэтому оно является «действительностью нравственной идеи». Гражданское общество через посредство

"См.: История политических учений. Ч. 1. М., 1971. С. 181.

2 Кант И. Соч. Т. 4. Ч. II. С. 233.

правовых учреждений обеспечивает интересы частных лиц и охраняет порядок. В государстве всецело сливаются личная свобода и внешний порядок, в нем достигает своей наивысшей формы единство правового содержания и морального убеждения.

Ценность гегелевских воззрений на государство состоит в том, что принудительная, насильственная функция в нем играет не столь важную роль. Главное - это четкая социальная и правовая направленность государственной деятельности, ее глубокое нравственное содержание, разумность и полезность для общества и индивида.

Маркс рассматривал государство и право исходя из открытой им классовой теории общественного развития. Согласно данной теории государство и право исчезнут вместе с исчезновением классов в результате установления диктатуры пролетариата в процессе перехода к обществу без классов 2 . Анализируя соотношение буржуазного государства и права, Маркс доказывает, что юридический закон есть продукт и отражение материальных производственных отношений классового общества. Законодательство только фиксирует требования, диктуемые экономическими отношениями. От государства же зависит, насколько адекватно оно может отразить в законах исторически сложившиеся взаимоотношения между людьми, соответствующие данному социально-экономическому строю.

Маркс пишет, что реальную силу законы получают только тогда, когда одобряемый ими, выражающийся в них момент порядка социальных отношений «находится в гармонии с общественным способом производства» 3 . Примечательным является утверждение Маркса, в котором он выразил идею правового государства:

«Свобода состоит в том, чтобы превратить государство из органа, стоящего над обществом, в орган, всецело этому обществу подчиненный» 4 .

Прогрессивная политико-правовая мысль Западной Европы в лице Иеринга, Еллинека, Дюги, Ориу, Паунда, Спенсера и других оттачивала элементы теории правового государства с позиций своего времени и опыта прошлого. Если отвлечься от субъективных оценок, то большинство авторов сходились во мнении, что правовым можно считать лишь такое государство, где законодатель так же подзаконен, как и гражданин. Иеринг считает, что правовая государственность имеет место лишь там, где государственная власть сама подчиняется предписанному ею порядку, где она приобретает окончательную правовую прочность. Лишь при господстве права процветают национальное благосостояние, торговля и промыслы, развертываются присущие народу «умственные и нравственные силы» 5 .

В концепции Еллинека государство определяется как представитель общих интересов своего народа, как господствующий, являющийся юридической личностью союз народа, удовлетворяющий индивидуальным, национальным и общечеловеческим солидарным интересам в направлении прогрессивного развития общества 6 .

Идеи правового государства нашли широкое отражение и в русской политико-правовой мысли. Они излагались в трудах Д .И. Писарева, А.И. Герцена, Н.Г. Чернышевского, А.Н. Радищева, П.И. Пестеля, Н.М. Муравьева и других мыслителей, подвергавших обоснованной критике беззакония феодализма.

Теоретическую завершенность русская концепция правового государства получила в произведениях видных правоведов и философов предоктябрьского периода:Н.М. Коркунова, С.А. Котляревского, П.И. Новгородцева, С. А.

" См.: Гегель. Философия права. М., 1990 С. 95. См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 28. С. 427.

3 Маркс К.. Энгельс Ф. Соч. Т. 12 С. 724

4 Маркс К.Энгельс Ф. Соч. Т. 17.С. 26

"См.: Иеринг Р. Цель в праве. СПб., 1881. С. 47.

"См: Еллинек Г. Общее учение о государстве СПб., 1908. С. 287.

Муромцева, В.М. Гессена, Г.Ф. Шершеневича, Б.Н. Чичерина, Н.А. Бердяева и других. Их государственно-правовые воззрения - предмет изучения истории политических и правовых учений. Ниже кратко рассматриваются лишь те концепции, в которых обобщенно излагаются главные идеи и принципы правового государства с точки зрения русского правоведения.

Так, Шершеневич отмечает следующие пути формирования и основные параметры правового государства: 1) для устранения произвола необходимо установление норм объективного права, которые определяют пределы, свободы каждого и отграничивают одни интересы от других, в том числе и государственной организации, - отсюда идея господства права в управлении; 2) если личная инициатива требует простора, то государству достаточно ограничиваться охраною субъективных прав; 3) чтобы новый порядок не нарушался самими органами власти, необходимо строго определить полномочия последних, отделив от исполнительной власти законодательную, утвердив самостоятельность судебной власти и допустив к соучастию в законодательстве выборные общественные элементы. Соглашаясь с подобными характеристиками правового государства, Шершеневич, однако, реальные гарантии правовой государственности видит в том, что в различное время выдвигались различные гарантии правового порядка против произвола государственной власти: «...а) неотъемлемые права личности; б) принцип разделения властей; в) правовое самоограничение власти; г) подчиненность государства стоящему над ним праву. В действительности такой гарантией является только сдерживающая сила общественного мнения»". Идея «сдерживания» властей негосударственными общественными объединениями, мнением общественности, печати, радио, телевидения сейчас признается всеми и находит свое практическое воплощение в жизни современного общества.

Гессен определяет правовое государство, опираясь на фундаментальные воззрения западной политико-правовой мысли. «Правовым называется государство, - отмечает он, - которое признает обязательным для себя как правительства создаваемые им же как законодателем юридические нормы. Правовое государство в своей деятельности, в осуществлении своих правительственных и судебных функций связано и ограничено правом, стоит под правом, а не вне и над ним» 2 . В то же время Гессен вносит определенные коррективы в содержательную сторону правового государства. Он отстаивает свободу законодательной деятельности в том смысле, что государство не связано обычным и законодательным правом, так как нет «вечных» обычаев и законов. По самому существу своему законодательная власть не может быть ограничена законом. В этой идее заложено принципиальное практическое положение: законы должны соответствовать уровню зрелости общества, отражать изменяющиеся экономические, социальные, культурные и другие условия общественной жизни, отвечать объективным потребностям ее развития.

Котляревский придерживается кантовской теории взаимосвязанности и обоюдной ответственности государства и личности друг перед другом, гарантией которых является разделение властей. Практическую значимость для современной государственно-правовой жизни имеет его вывод о роли суда как основного органа, обеспечивающего реальную обоюдную ответственность государства и личности. Такой суд должен быть конституционным, абсолютно независимым от кого бы то ни было и пользоваться непререкаемым доверием народа. Утрата этого доверия колеблет начала правосудия, а вместе с тем и начала правового государства.

В послеоктябрьский период в нашей стране в силу ряда объективных и субъективных факторов идеи правового государства вначале были поглощены требованиями революционного правосознания, а затем полностью исключены из реальной жизни. Правовой нигилизм при сосредоточении реальной власти в руках

" Шершеневич Г. Ф Указ. Соч. С. 248.

партийно-государственного аппарата, отрыв этой власти от народа привели к полному отрицанию в теории и на практике правовой организации общественной жизни на началах справедливости и в конечном счете к установлению тоталитарной государственности.

Советская государственно-правовая наука в период тоталитаризма не воспринимала идею правового государства, считая ее буржуазной, диаметрально противоположной классовой концепции государства. Инерция властного отрицания и научного непризнания многовекового опыта теории и практики правовой государственности породила серьезные социально-экономические, культурно-духовные и национальные конфликты в жизни общества.

В последние годы в русле реформаторских процессов, осуществляемых в стране, произошли серьезные изменения в научных взглядах на государство и право, четко обозначились новые подходы к оценке их роли в политической системе общества. Используя научный арсенал прошлого и настоящего, практический опыт построения и функционирования правовой государственности в современных цивилизованных странах, отечественное правоведение, философская, экономическая и политическая мысль наметили реальные контуры будущего правового государства в нашем обществе. Концептуальные положения и пути формирования правового государства с учетом конкретных условий развития страны излагаются в трудах С.С. Алексеева, А.В. Венгерова, В.Е. Гулиева, Н.Н. Деева, В.Д. Зорькина, В.Н. Кудрявцева, Б.М. Лазарева, Р.3. Лившица, В.С. Нерсесянца, М.И. Пискотина, Ю.А. Тихомирова, Б.И. Топорнина, Р.А. Халфиной, 3.М. Черниловского, В.А. Четвернина и других.

Понятие «социальное государство» является плодом XX века, тогда как понятие «правовое государство» возникло раньше - в XIX веке, хотя истоки того и другого следует искать в древности. Уже известные мыслители античности (Платон, Аристотель и др.) обращались к поискам принципов, форм и конструкций согласованного взаимодействия власти и права.

• о власти закона как сочетании силы и права (Аристотель, Солон);
• о различии правильных и неправильных форм правления (Сократ, Платон);
• о различии естественного и позитивного права и их соотношении (Аристотель, Демокрит);
• о равенстве людей по естественному праву (римские юристы, стоики);
• о праве как мериле справедливости, регулирующем нормы общения (софисты, Цицерон и др.);
• о государстве как правовом объединении людей (Цицерон);
• о сферах частного и публичного права, о юридическом лице, субъекте права (римские юристы).

Государство, по Цицерону, не «любое объединение людей, собранных любым способом», а «объединение многих людей, связанных согласием в отношении вопросов права и общими интересами». С точки зрения соотношения с правом государство не что, иное, как «совместное (коллективное, общее) правовое устройство».

Символическим выражением представлений о государственной власти, признающей право, т.е. о справедливой государственной власти, стал образ богини правосудия с повязкой на глазах, с мечом и весами правосудия. Он олицетворяет единение силы и права: охраняемый богиней правопорядок в равной мере обязателен для всех. Образ правосудия выражает смысл и идею не только справедливого суда как специального органа, но и идею справедливой, правовой, государственной власти.

На протяжении истории смысл и содержание идеи о правовом государстве у разных мыслителей, политических и общественных деятелей значительно различались. В то время как у одних идея такого государства связывалась с частной собственностью, эксплуатацией чужого труда и привилегированным положением в обществе определенных классов и слоев, другие понимали ее совершенно по-иному. Например, Т. Мор еще в XVI в. констатировал, что в условиях частной собственности невозможно говорить ни о справедливости, ни об общественном благосостоянии, ни о «совершенном государственном управлении».

В эпоху перехода от феодализма к капитализму решающее значение в работах исследователей приобретают проблемы разделения функций власти, правовой организации властных отношений, соотношение политических сил, исключающее монополизацию власти в руках одного органа, лица или союза. Утверждаются идеи свободы личности, господства права в частных и публичных отношениях. Дж. Локк в Англии (XVII в.) выступил с обоснованием доктрины «законности сопротивления всяким незаконным проявлениям власти». Ш. Монтескье во Франции (XVIII в.) заявлял, что для предотвращения злоупотребления властью необходим такой порядок, где власти могли бы взаимно себя сдерживать.

Философскую основу современной теории правового государства заложил немецкий философ Иммануил Кант, в учении которого центральное место занимает человек как член общества и как личность. Хотя словосочетание «правовое государство» в его трудах не употреблялось (оно звучит у него как «правовое государственное устройство»). Кант настаивал на согласовании действий государства с правом, подчинении его правовым законам.

Впервые термин «правовое государство» был употреблён немецкими учеными K.T.Велькером (1813), И. Х.Фрайхер фон Аретином (1824). Создание юридически завершенного понятия «правовое государство» связывают с именем Р.Моля, который ввел его в общий государственно-правовой и политический обиход. В 1829 году он дал определение правового государства как конституционного государства, которое должно основываться на закреплении в конституции прав и свобод граждан, на обеспечении судебной защиты личности.

Итак, исторически правовое государство - это конституционное государство. Оно возникает как реакция на абсолютную монархию, как требование ограничения деятельности центральных государственных органов соответствующими общими правовыми актами, сформулированными представительными органами.

Теория правового государства охватила страны Западной Европы, Северной Америки, развиваясь и обогащаясь на протяжении десятилетий. Доминирующей становится идея о том, что в правовом государстве отношения между людьми и государством регулируются нормами, устанавливающими порядок и исключающими безвластие и применение насилия. Это означает, что подданные, которые раньше имели только обязанности, превращаются в граждан, наделенных, помимо обязанностей, определенными, установленными законом правами. Основной целью правового государства считается обеспечение свободы граждан, свободы инициативы, предпринимательства и развития личности соответственно принципу «разрешено все, что не запрещено законом».

В XX веке, особенно после второй мировой войны, теория правового государства приобрела новые черты. Она прошла через период господства нацистского варианта теории «правового государства» в фашистской Германии, через этап непринятия в СССР идеи правового государства с ее (идеи) наработанными в дореволюционное время ценностными элементами-признаками: верховенство права, разделение властей, неприкосновенность личности, гарантии прав и свобод человека и др.

Показательно, что в конституциях ряда стран (США, Франции, Швейцарии и др.) отсутствуют статьи, указывающие, что данная страна является правовой. Однако правовая сущность государства раскрывается через закрепленные в статьях Основного закона признаки правового государства: охрана и защита прав человека, подчиненность власти закону, разделение властей и другие.

В 80-х гг. н. ст. идея создания правового государства актуализировалась в странах бывшего «социалистического лагеря» как реакция на тоталитарный режим, административно-командные методы властвования, нарушение прав человека. Отечественная наука приняла формулу «правовое государство» в результате «перестройки», провозглашенной в 1985 году. Украина, став самостоятельным независимым государством, определила ориентацию своего развития - построение демократического социального правового государства.

Социальное государство (государство социальной демократии) - это современная политико-правовая теория, где слово «социальная» несет большую смысловую нагрузку: оно связано с социальной жизнью людей, подчеркивает, что государство берет на себя заботу о материальном благосостоянии граждан, осуществляет функцию регулирования экономики с обязательным учетом экологических требований, обеспечивает защиту экономических и социальных прав человека.

Казалось бы, «правовое государство» и «социальное государство» несовместимы. Первое предусматривает определенную свободу личности от государства, от его опеки. Второе, наоборот, опирается на активность государства в социальной защите личности, особенно социально ранимой (пенсионер, инвалид, безработный не по своей вине).

Между тем, вторая половина XX в. соединила эти понятия, обогатив каждое из них. Когда говорят о построении социального правового государства, имеют в виду, прежде всего, воплощение в нём:

• принципа верховенства права (господство правового закона) как ведущего в правовом государстве;
• принципа социальной справедливости (обеспечение государством социальной безопасности личности) как ведущего в социальном государстве.

Понятие «социального государства» выдвинуто в 1929 году немецким государствоведом X. Хеллером, после чего распространилось в Европе. В США идея социального государства была воспринята позднее, чем в странах Европы, поскольку тип сознания американского общества был ориентирован на принцип индивидуализма.

После второй мировой войны концепция социального государства получила закрепление в конституциях ряда стран Западной Европы (ФРГ, Испания и др.). Ст.1 Конституции Испании 1978 г. указывает, что Испания - социальное, правовое и демократическое государство, высшими ценностями которого являются свобода, справедливость, равенство и политический плюрализм. Ст.20 Конституции ФРГ 1949 г. гласит о том, что ФРГ является демократическим и социальным федеративным государством. В Конституции Франции записано, что она является демократической и социальной республикой.

В наши дни социальное государство означает, прежде всего, обязанность законодателя быть социально активным во имя сглаживания противоречивых интересов членов общества и обеспечения достойных условий жизни для всех при наличии равенства форм собственности на средства производства. Государство становится органом преодоления социальных противоречий, учета и координации интересов разных групп населения, проведения в жизнь таких решений, которые бы положительно воспринимались разными общественными слоями. Его цель - при помощи социальной политики, обеспечения равенства и условий политического соучастия объединить население, стабилизировать социальную (в том числе правовую) и экономическую системы, обеспечить их прогрессивную эволюцию.

Понятие правового государства все более совмещается с концепцией так называемого «государства всеобщего благоденствия» («максимального» государства)", или, говоря иначе, «социального государства». Это совмещение происходит, прежде всего, на основе гарантий системы экономических, социальных и культурных прав.

Ученые (Г.А. Риттер, Роулз и др.) выделяют три модели современного социального государства:

1. «Позитивное государство» (США), в котором имеется наименьшая степень вмешательства государства в экономику и социальное обеспечение, ориентированное на соблюдение индивидуализма и защиту корпоративных интересов (социальная политика государства выступает как средство контроля);

2. Собственно социальное государство (Великобритания), в котором обеспечивается гарантированный минимальный уровень жизни и равенство стартовых возможностей (социальная политика государства как средство обеспечения полной занятости);

3. «Государство благосостояния» (Нидерланды), в котором обеспечивается минимальный уровень жизни и устанавливается максимальный уровень доходов, уменьшается различие в зарплате, гарантируется полная занятость (социальная политика государства как средство обеспечения «равенства, кооперации и солидарности»).

Эти модели имеют тенденцию перехода от одной к другой. Они нигде полностью не были реализованы, что свидетельствует об изменчивости социальной политики государств в ходе развития.

Идея об ориентации Украины на социальное государство содержится в Конституционном договоре между Верховной Радой и Президентом Украины (от 8 июля 1995 г.) «Об основных началах организации и функционирования государственной власти и местного самоуправления на период до принятия Конституции Украины». Здесь, в частности, подчеркивается, что договор гарантирует социальную направленность рыночной экономики. Четкое текстуальное выражение идея социального правового государства нашла в ст. 1 Конституции Украины.

Было бы ошибочным полагать, что правовое государство и социальное государство хорошо сочетаются и в состоянии полностью слиться в один тип государства. Принцип социальной безопасности населения и требование не только юридического, но и материального равенства (свойства социального государства ) находятся в противоречии с идеей свободы личности, взаимной ответственности государства и гражданина (свойства правового государства ).

Однако было бы неправильным противопоставлять правовое государство и социальное государство. Их сближение - наиболее благоприятный результат для гражданского общества, оптимальный вариант его развития без классово враждебных конфликтов и социальных потрясений.

Социальное и правовое государства совместимы между собой до тех пор, пока функционирование государственной власти будет ограничиваться, уравновешиваться, контролироваться и распространяться в границах соблюдения основных прав человека. И, наоборот, социальное государство будет в противоречии с правовым государством всегда, когда «человеческое благосостояние», «социальная безопасность», «социальная справедливость» станут считаться более высокими ценностями. Развитие государства как социального должно базироваться на таком, фундаменте как «правовое» государство.

Разумеется, до фактического воплощения в жизнь идеи социального правового государства украинскому обществу надо еще многое сделать.

Прогнозировать перспективу успешного развития Украины можно только на путях оптимального сочетания принципов правовой государственности, демократизма, социальной государственности. Идея социального правового государства является достоянием всего человечества. Эта рациональная идея в случае успешной реализации способна вывести Украину в число цивилизованных государств мира.

С идеей правового государства связывались поиски более совершенных и справедливых форм общественной жизни. Мыслители античности (Сократ, Демокрит, Платон, Аристотель, Полибий, Цицерон) пытались выявить такие связи и взаимодействия между правом и государственной властью, которые бы обеспечивали гармоничное функционирование общества той эпохи. Ученые древности считали, что наиболее разумна и справедлива лишь та политическая форма общежития людей, при которой закон общеобязателен как для граждан, так и для самого государства. Государственная власть, признающая право и, одновременно, ограниченная им, по мнению древних мыслителей, считается справедливой государственностью.

«Так, еще в знаменитых диалогах под названием "Государство", "Политик", "Законы" и др. древнегреческого философа-идеалиста Платона проводилась мысль о том, что там, где "закон не имеет силы и находится под чьей-либо властью" неизбежна "близкая гибель государства". "Соответственно, там, где законы установлены в интересах нескольких человек, речь идет не о государственном устройстве, а только о внутренних распрях". Тирания, неизбежно приходящая, по мнению Платона, на смену демократии, опьяненной "свободой в неразбавленном виде", когда чрезмерная свобода оборачивается чрезмерным рабством, есть наихудший вид государственного устройства, где царят беззаконие, произвол и насилие. Только там, заключал Платон, "где закон - владыка над правителями, а они - его рабы, я усматриваю спасение государства и все блага, какие только могут даровать государствам боги". Аналогичные идеи, заложившие основу теории правового государства, развивались также в работах "величайшего мыслителя древности", как назвал его Карл Маркс, Аристотеля. Там, где отсутствует власть закона, - писал Аристотель, - нет места и (какой-либо) форме государственного строя. Цицерон говорил о государстве как о деле народа, как о правовом общении и общем правопорядке. Государственно-правовые идеи и институты Древней Греции и Рима оказали заметное влияние на становление и развитие более поздних прогрессивных учений о правовом государстве. Рост производительных сил, изменение социальных и политических отношений в обществе в эпоху перехода от феодализма к капитализму порождают новые подходы к государству и пониманию его роли в организации общественных дел. Центральное место в них занимают проблемы правовой организации государственной жизни, исключающей монополизацию власти в руках одного лица». Коваленко А. И. Правовое государство: концепции и реальность. М. 1993г, 48 с.

«В своей теории Н. Макиавелли на основе опыта существования государств прошлого и настоящего объяснял принципы политики, осмыслял движущие политические силы. Цель государства он видел в возможности свободного пользования имуществом и обеспечении безопасности для каждого. Ж. Боден определяет государство как правовое управление многими семействами и тем, что им принадлежит. Задача государства состоит в том, чтобы обеспечить права и свободы.

В основе современных концепций правового государства лежат идеи немецкого философа Канта (1724-1804гг.), французского просветителя и правоведа Монтескье (1689-1755гг.) и других европейских просветителей XVIII и XIX вв. таких, как Гуго Гроций, Спиноза, Дж. Локк, Дени Дидро, Ж. -Ж. Руссо. Эти ученые полагали, что на смену полицейскому, бюрократическому государству эпохи абсолютизма (которое Кант называл государством произвола), должно прийти правовое государство, в основе которого лежит идея автономной личности, обладающей неотъемлемыми, неотчуждаемыми правами. Взаимоотношения личности и государственной власти в условиях правового государства принципиально иные, нежели в абсолютистском государстве, ибо для правового государства характерно ограничение государственной власти, связанность ее правом и законом.

Концепция правового государства у И. Канта сводятся к следующим тезисам: источником нравственных и правовых законов выступает практический разум, или свободная воля людей; человек становится моральной личностью, если возвысился до понимания своей ответственности перед человечеством в целом. В своем поведении личность должна руководствоваться требованиями, которые сводится к следующему: "поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству" и "поступай так, чтобы максима твоего поступка могла стать всеобщим законом". Правом, основанным на нравственном законе, должны быть определены границы поведения людей с целью, чтобы свободное волеизъявление одного лица не противоречило свободе других.

Государственно-правовые воззрения Монтескье сводятся к тому, что формы правления, формы государственного устройства определяют собой дух законов и содержание законодательства; основываются на том, что принцип демократии - это добродетель, любовь к общему благу; исходят из того, что к "правильной" форме государства относится демократия, при которой верховная власть принадлежит всей массе народа, и основные законы здесь определяют порядок подачи голосов, посредством которых выражается воля народа, состав и способ деятельности народного собрания; проповедует любовь к отечеству, уважение к закону, поддержку существующих порядков, равенство и умеренность состояний, охрану семейного достояния. Теоретическая конструкция правового государства, сложившаяся в политико-правовой доктрине ХVШ-ХХ вв., включает разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную, верховенство правового закона, взаимную ответственность личности и государства, доминирование общедозволительного типа правового регулирования в соответствии с юридическим принципом "дозволено все, что не запрещено законом", установление реальных гарантий прав и свобод личности». Кудрявцев Н. К. Правовое государство, изд. "Вопросы философии". 66 с.

Надо отметить, что среди русских философов идеи правового государства тоже нашла отражение. Они излагались в трудах П. И. Пестеля, Н. Г. Чернышевского, Г. Ф. Шершеневича.

Так, Шершеневич отмечает следующие пути формирования и основные параметры правового государства:

• 1) для устранения произвола необходимо установление норм объективного права, которые определяют пределы свободы каждого и ограничивают одни интересы от других, в том числе и государственной организации, - отсюда идея господства права в управлении;
• 2) если личная инициатива требует простора, то государству достаточно ограничиться охраною субъективных прав;
• 3) чтобы новый порядок не нарушался самими органами власти, необходимо строго определить полномочия последних, отделив от исполнительной власти законодательную, утвердив самостоятельность судебной власти и допустив к соучастию в законодательстве выборные общественные элементы.

В послеоктябрьский период в нашей стране в силу объективных и субъективных факторов идеи правового государства вначале были поглощены требованиями революционного правосознания, а затем полностью исключены из реальной жизни. Правовой нигилизм при сосредоточении реальной власти в руках партийно-государственного аппарата, отрыв этой власти от народа привели к полному отрицанию в теории и на практике правовой организации общественной жизни на началах справедливости и, в конечном счете, к установлению тоталитарной государственности. Советская государственность в период тоталитаризма не воспринимала идею правового государства, считая ее буржуазной, диаметрально противоположной классовой концепции государства.