Такое сложное явление, как китайская миграция, не может быть однозначно оценено, с какой- либо одной точки зрения. В анализе этого явления нужно придерживаться объективности во всем. Конечно, коренным жителям той местности, которая испытывает массовый приток мигрантов трудно придерживаться объективности. Но китайская миграция, как часть мирового процесса движения населения земного шара, есть явление естественное, необратимое и взаимовыгодное для обеих сторон. Достаточно проследить историю формирования китайской диаспоры, что бы понять, препятствовать этому явлению можно только с помощью полной изоляции, что, конечно же, неприемлемо в современных условиях. Самым первым направлением китайской миграции стала Юго-Восточная Азия. Сюда китайцы начинают проникать в XV веке. В результате этого, на сегодняшний день, по разным оценкам, в регионе насчитывается 21-23 млн. этнических китайцев. К примеру, в Сингапуре они составляют примерно 77% населения (3,339 млн.), в Малайзии - 32% (5,645 млн.). Следует отметить, что китайская культура во многом явилась определяющей для развития всего региона. А китайская миграция в этом направлении продолжается и сегодня.

Начиная с XIX века, китайская миграция получает новое направление. В это время формируются китайские общины в странах Западной Европы, США, Канада, Австралии, Новой Зеландии, а также в Южной Америке. На сегодняшний день самая крупная китайская община за рубежом - порядка 13 млн. человек располагается на западном побережье США. Появление китайских мигрантов в США - это отдельная и довольно интересная тема для изучения. Дело в том, что ситуация во многом напоминает сегодняшнюю российскую. Появившись на западном побережье, китайцы сразу вызвали снижение стоимости труда. Это привело к известному «законопроекту Кэрри», который серьезно ограничивал китайских мигрантов в правах, которые гарантировались им Конституцией Соединенных Штатов Америки. Возникло столкновение интересов коренного населения, если так можно выразиться о белых американцах, и китайских мигрантов. Нередко это приводило к тому, что на китайцев устраивали облавы. Такая ситуация является показательной для развития отношения к мигрантам по всему миру.

Следующая группа китайских мигрантов сосредоточена на пространстве бывшего СССР, главным образом, в Российской Федерации. Она активизировалась после распада Советского Союза и открытия российско-китайской границы. На сегодняшний день невозможно точно определить численность проживающих в России китайцев. По разным оценкам их она составляет от 400 тыс. до 1 млн. человек. Подробнее речь о китайской миграции в Россию пойдет в следующем разделе. Говоря о китайской миграции невозможно обойти ее причины. Дело в том, что основную проблему во взаимоотношениях китайских мигрантов и коренного населения представляет массовость этого явления. Именно большое количество китайцев и рождает всевозможные разговоры и слухи о «желтой угрозе», китайской экспансии и т.п. С другой стороны, такая массовость вызвана вполне объективными причинами. В настоящее время Китай находится на первом месте в мире по числу населения. Кроме того, политика сокращения рождаемости привела к тому, что в стране создался огромный перекос в сторону мужского населения. Около 50 миллионов китайцев ни при каких условиях не найдут себе жен внутри страны. Не последнюю роль в процессе миграции из Китая играет политика, которая проводилась правительством этой страны. Реформы Дэн Сяопина привели к тому, что миллионы крестьян устремились в города в поисках заработка. Произошло перенасыщение рынка рабочей силы и резкое падение ее стоимости, что обеспечило конкурентоспособность китайских товаров. Тем не менее, в стране оставалось большое количество безработных. В таких условиях правительство негласно поощряло миграцию. Мигранты зарабатывали деньги за границей, но тратили их в КНР, это обеспечило приток валюты и повышения стоимости труда. Хотя это и дало ощутимый результат, на сегодняшний день в Китае насчитывается 200 миллионов безработных. Около 100 тысяч из них каждый год уезжает из страны в поисках заработка. Но кроме незанятости есть еще проблема общего перенаселения. Средняя плотность населения составляет 130 человек на 1 км. Кроме того, ежегодный прирост составляет 10-15 миллионов, и это явно заниженные цифры, так как вторые и третьи дети в Китае зачастую не регистрируются. Все это создает очевидные предпосылки для миграции. Причем как трудовой, так и эмиграции вообще. В дальнейшем количество мигрантов будет только увеличиваться. Многие страны мира имеют опыт по созданию китайских общин на своей территории. Примерно 45-50 миллионов этнических китайцев проживает за рубежом. Точное число трудовых мигрантов из Китая, работающих за рубежом, установить невозможно. Это связано с постоянными изменениями официальных данных и большим процентом нелегальной составляющей трудовой миграции.

Новая волна китайской миграции в условиях современной России

1.1 Проблема китайской миграции глазами россиян и китайцев

Китайская миграция в Россию стала предметом возрастающего общественного интереса с середины 90-х годов прошлого века. Вопрос этот с самого начала оказался чрезвычайно "заряженным" и политически и эмоционально. Чрез рассказы и рассуждения о "китайском пришествии в Россию" выражались самые острые и противоречивые взгляды отечественных и зарубежных авторов на исторические перспективы нашей страны в связи с грядущим развитием ее отношений с Китаем, на реальность "желтой опасности" и "демографической экспансии" со стороны восточного соседа, на необходимость для России наконец-то осуществить "неизбежный выбор" между западничеством и евразийством.

Официальная позиция российского руководства по отношению к феномену китайской миграции выглядит в настоящее время следующей. Исходя из интересов укрепления российско-китайских отношений, Кремль предпочитает не выделять проблему китайских мигрантов и не поддерживать страсти вокруг нее, периодически вспыхивающие в российских СМИ. В то же время в ходе контактов с высшим китайским руководством российская сторона в корректной форме регулярно доводила до сведения Пекина свою озабоченность по данному вопросу и выражала готовность к нахождению здесь взаимоприемлемых решений.

В.Г. Гельбрас (Институт стран Азии и Африки при МГУ) полагает, что китайским мигрантам надо предложить "человеческие условия существования" и в то же время не допустить формирования в России территориальных анклавов с китайским этническим большинством.

А.Г. Ларин (Институт Дальнего Востока Российской Академии наук, Москва) оценивает проблему китайских мигрантов в современной России как феномена, значение которого будет " каждым годом возрастать"

По мнению В.Л. Ларина, регулярно критикующего Москву, т.е. федеральный центр, за отсутствие четко политики по отношению и к Дальнему Востоку, и к Китаю, проблема китайской миграции превращена некоторыми политиками в "способ отвлечения населения от поиска истинных виновников критического состояния экономики на Дальнем Востоке".

Ж.А. Зайончковская (Институт народно-хозяйственного прогнозирования РАН) считает иммиграцию китайцев в Россию одним из наиболее естественных путей, позволяющих хотя бы частично компенсировать растущую депопуляцию в стране (ООН прогнозирует сокращение численности населения России с нынешних 145 млн. человек до 138 млн. к 2025 г., и это самый оптимистический прогноз из всех имеющихся). По мнению Ж.А. Зайончковской, к середине ХХI века численность китайцев в России может достичь 7-10 млн. человек, и они в этом случае превратятся во вторую по численности нацию нашей страны после русских.

Некоторые российские политологи рассматривают китайскую миграцию, особенно в перспективе, как прямую угрозу национальным интересам и самой территориальной целостности. Российский фактор, ведущий к изменению мирового баланса сил в пользу Китая.

Оценивая тенденции и перспективы миграционного процессов на Дальнем Востоке, президент В.В. Путин во время пребывания в Благовещенске, сделал многозначительное заявление: "Если в ближайшее время не предпримем реальных усилий по развитию Дальнего Востока, то русское население через несколько десятилетий будет в основном говорить на японском, китайском и корейском языках".

китайская миграция россия

Российский исследователь П.Я. Бакланов полагает, что "в целом, рубеж безопасной миграции находится в интервале до 5 млн. человек. Если общий объем мигрантов превышает численность постоянного населения приграничного района, то, возможно, изменение статуса этого коренного населения и резкое возрастание этнической общности населения по обе стороны границы".

Известный предприниматель Б. Березовский в своем "Манифесте российского либерализма" использует идеи профессора Ракитского: "Конечно, рано или поздно Сибирь будет заполнена китайцами! Вопрос не в этом, а в том, будут ли они россиянами или нет. Это зависит от нас. Если китайцам в России жить будет лучше, чем в Китае, - ничего страшного. Просто у нас в армии будут служить российские граждане китайской национальности".

Концепция профессора Л.Л. Рыбаковского (институт социально-политических исследований РАН) предусматривает максимальную мобилизацию такого миграционного потенциала, который, возрождая экономическую жизнь на Дальнем Востоке, одновременно обладал бы лояльным отношением к российскому государству.

Александр Храмчихин полагает, что масштабы китайской миграции в Россию нынешним эсхатологическим российским сознанием сильно преувеличены. Что, впрочем, и неудивительно - отношение к китайцам как к угрозе характерно вообще для всего христианского мира, а в России оно усиливается и многочисленными субъективными факторами. Однако следует все-таки смотреть правде в глаза - их на данный момент в нашей стране не миллионы, а несколько сот тысяч. Причем большая часть их проживает не на Дальнем Востоке, а в Москве - кто не верит, пусть съездит на Черкизовский рынок (это который "новый АСТ"). А кто не был там, поверьте на слово - рядом с нами, в рамках Москвы существует огромный отдельный город, официальными языками общения которого являются китайский и азербайджанский, население которого превышает население среднего российского города в несколько раз и который снабжает и Россию, и страны СНГ практически всеми товарами народного (в прямом смысле слова) потребления.

Президент Академии общественных наук провинции Хэйлунцзян Цюй Вэй на одной из совместных двусторонних конференций, выражая готовность направить на Дальний Восток практически неограниченное количество китайских рабочих, утверждал: "Россия нуждается не в десятках или сотнях тысяч, а в миллионах китайских рабочих рук в интересах развития своей экономики. Предлагается, чтобы российское правительство поставило на повестку дня вопрос о принятии политики, поощряющей приезд китайской рабочей силы в Россию, создавало у общественности доброжелательное отношение к появлению китайской рабочей силы на российском рынке".

"Измайловский босс" Вэнь Цзиньхуа, например, весьма хладнокровно и трезво анализирует причины распространения в России страхов по поводу "китайской демографической экспансии" и "желтой опасности". Вэнь прежде всего достаточно обосновано опровергает панические сведения о "миллионах китайцев", якобы уже заполонивших российский Дальний Восток. Он подчеркивает, что Россия исторически никогда не была страной эмигрантов, а многие приграничные с Китаем области в последние десятилетия вообще были закрыты для иностранцев. Появление там хотя бы какого-то количества китайцев не могло не вызвать обеспокоенности психологически не готовых к этому местных жителей. Дело усугубляется тем, что за китайцами стоит быстро развивающееся сопредельное государство, а сама Россия переживает сейчас далеко не лучшие времена. Вэнь Цзиньхуа призывает соотечественников принять во внимание все эти обстоятельства, личным примером убеждать россиян в возможности и полезности налаживания дружеских связей с обитающими в России китайцами. Вообще, многие "пишущие" представители китайской диаспоры подчеркивают, что в значительной степени российские китайцы должны винить себя самих за не самое благоприятное впечатление, которое подчас складывается у местных жителей от общения с ними.

Самый главный вывод, который можно сделать уже сейчас, заключается в следующем: появление китайской общины в России - свершившийся факт, реальность нашей жизни.

Между тем, китайская миграция - фактор слишком важный в экономическом и политическом смысле для России, чтобы его можно было отдавать на откуп частным интересам, будь то интересы крупных корпораций, или чиновников любого ранга, или мафиозно-предпринимательских структур, связанных теневыми отношениями с китайскими коммерсантами. С каждым годом значение этого фактора будет только возрастать. Проблема китайской миграции требует постоянного пристального внимания со стороны государства, которое было бы в состоянии доброжелательно и вместе с тем твердо направлять ее деятельность в русло, отвечающее целям возрождения России. Которое, в свою очередь, есть необходимое условие стабильного развития наших отношений с КНР в духе дружбы и добрососедства.

В процессах саморазвития и совместного уважения две великие соседние державы продолжают путь творческого поиска, глубже познают себя и друг друга. Как свидетельствует восточная мудрость - "Дорогу осилит идущий".

Демографический переход

Рассматривая данный вопрос приведем точку зрения профессора М.А. Клупта, доктора экономических наук. Он считает, что "Россия, например, будучи, одним из крупнейших в мире регионов, принимающих международных мигрантов, резко отличается от США...

Любовь и альтруизм в социологии П. А. Сорокина

Свои взгляды о том, что же представляет собой любовь «в наше время», Сорокин выразил в статье «Современная любовь». Он обращает наше внимание на то, что его задачей не является восхваление или критика каких-либо явлений любви...

Мода как социальный феномен

На первый взгляд, смысл понятия "мода" очевиден, однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что даже ученые не пришли к единому мнению по вопросу о сущности моды. Но в одном они согласны: мода - явление социальное и требующее изучения...

Во время недавнего разговора с руководителем пограничной службы ФСБ Владимиром Проничевым президент поинтересовался, как обустроена наша граница. «Надо честно сказать, никак», - последовал ответ. «Больше десяти лет ничего нет, да как же так!»...

Национальный состав населения и национальные проблемы России

Что касается собственно Москвы, то необходимо подтвердить правомерность всех тех решений, которые в свое время принимались мэром и правительством города, и которые вызывали жесткое неприятие со стороны некоторых правозащитников...

Образ идеальной семьи глазами студентов

Опираясь на теоретические знания, описанные во второй главе данной курсовой работы, и исходя из предполагаемых в программе исследования гипотез (Приложение 1)...

Образование как фактор социальной мобильности

Говоря о престижности образования, следует отметить, что одна из сторон проблемы выражается в противоречии между сохранившейся установкой на образование, оставшейся от советских времен...

Миграция является одной из важнейших проблем народонаселения и рассматривается не только как простое механическое передвижение людей, а как сложный общественный процесс, затрагивающий многие стороны социально-экономической жизни...

Отношение студенческой молодежи к миграции за рубеж

Приобретая в последние годы ярко выраженный этносоциальный и этнополитический характер, миграция вносит коррективы в жизнь местных социумов, влияет на проводимую суверенными государствами политику...

Проблемы межнациональных отношений в общественном мнении жителей города Краснодара

В фокусе межэтнических взаимодействий и межэтнических отношений соединяются и образуют очень трудный узел, порой, кажется...

Проблемы формирования идеологии в России

Согласно Алексееву и Крылову сравнительно молодая русская цивилизация не успела сформировать сложную северную этику. Поэтому российская государственность всегда сочетает одну из чужих сложных этик, заимствованную правящей верхушкой...

Семья как субъект потребления

Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) опубликовал данные о том, как россияне оценивают ситуацию в стране, какие изменения в своей жизни - в лучшую или в худшую сторону - прогнозируют и как, по мнению наших сограждан...

Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии: основные стереотипы

Социальная стратификация в современном российском обществе

стратификационный современный российский общество Расхожим стало утверждение, что бедность в российской традиции выступает чуть ли не добродетельно, в то время как богатство - это нечто сомнительное и осуждаемое, противоречащее идее аскезы...

Социология миграция

Несмотря на все возрастающий интерес к миграции населения, до сих пор ни в отечественной, ни в зарубежной литературе нет единого подхода к формулировке этого понятия...

Главная особенность современной китайской миграции заключается в том, что она осуществляется под постоянным, хотя и не всегда явным, контролем государства. В принципе, в этом нет ничего неожиданного: начиная с 1960-х годов многие страны мир
а, принадлежащие к группе развивающихся, сделали экспорт трудовых ресурсов важным источником пополнения государственного бюджета. С принимающими государствами ведутся переговоры о выделении квот и профессионально-квалификационном составе мигрантов, о наиболее выгодных условиях приема и трудоустройства, социальных льготах и сроках пребывания. Денежные суммы, пересылаемые мигрантами в страны происхождения (ремитирование), могут достигать внушительных размеров. Например, в 2004 г. общая сумма денежных переводов в развивающиеся страны оценивалась в 167 млрд долл., что вдвое превышало официальную помощь развитию. Среди стран-получателей этих переводов на долю Индии пришлось 21,7 млрд долл., Китая – 21,3 млрд долл., Филиппин – 11,6 млрд долл . Мексика, у которой благодаря общей границе с США особенно велика доля поступлений от нелегальных мигрантов, ежегодно «зарабатывает» подобным образом до 20 млрд долл. (18,1 млрд долл. в 2004 г.) .
Но миграционная политика КНР, в отличие от других стран, ориентирована не столько на денежные поступления, сколько на решение более масштабных стратегических задач, рассчитанных на историческую перспективу. В их числе: создание китайских диаспор там, где они раньше отсутствовали (например, в постсоциалистических России, Венгрии, Румынии и т.д.); расширение уже сложившихся диаспор (только в 1990-х годах китайские диаспоры в ведущих странах Западной Европы увеличились в полтора раза); усиление собственного политического влияния, в частности, путем формирования прокитайских лобби (особенно сильных в странах ЮВА, а также в США); проникновение представителей диаспор в государственный аппарат, средства массовой информации, получение доступа к новейшим научно-техническим разработкам и технологиям .

Бытует мнение, что основными направлениями китайской миграции являются и останутся Юго-Восточная Азия, Австралия и Новая Зеландия, где осело 30 млн китайцев. Но общая численность хуацяо, достигающая по некоторым данным 55–60 млн, показывает, что и другие векторы миграции не стоит сбрасывать со счетов. Так, в США проживает 1,3 млн одних только легальных хуацяо. Всего же китайской миграцией охвачено более 100 стран мира .
Россия занимает в планах Пекина далеко не последнее место, поскольку, как убежден В. Гельбрас, она относится к числу немногих стран, где Китай намерен решать значительную часть задач своего глобального внешнеэкономического наступления . После распада Советского Союза Россия сразу же начала играть двоякую роль: страны, принимающей китайских мигрантов, и страны-коридора для их миграции в Западную Европу и другие регионы. Количество одних только «транзитников» оценивается примерно в 100 тыс. человек в год .

Исследователи, в том числе зарубежные, уже давно рассматривают положение дел с демографией в России как катастрофу исторических масштабов. Теряя собственное население, Россия достаточно ограничена в альтернативных источниках его пополнения. Если говорить о странах СНГ, в ближайшие годы совокупный ресурс трудовых мигрантов оттуда не превысит 6–7 млн человек . Близким к исчерпанию считается эмиграционный потенциал Закавказья. Что касается дальнего зарубежья, то можно рассчитывать на приезд лишь примерно 50–60 тыс. работников из Вьетнама и какого-то количества из Северной Кореи (в качестве временных рабочих корейцы присутствуют на Дальнем Востоке постоянно) .
По прогнозам, постоянное население ДФО может сократиться к 2025 г. еще на 2,2 млн человек . С 2005 г. регион стал испытывать нарастающую нехватку рабочей силы – более всего в отраслях социальной сферы: здравоохранении, социальном обеспечении, образовании и науке (23,4% общей потребности в кадрах). На 17,1% потенциального прироста претендует промышленность, на 13,3% – торговля, на 12,1% – строительство, на 8,9% – жилищно-коммунальное хозяйство, на 7,3% – управление, на 5,4% – транспорт и связь, на 4,9% – сельское хозяйство и т.д. Многие убеждены, что альтернативы иностранной рабочей силе – если ставить перед собой задачи успешного экономического развития региона – просто нет . Во многих отраслях невозможно использовать вахтовый метод работы или сезонную занятость, требуются постоянные кадры и, следовательно, оседлое население. Причем в перспективе будет нарастать потребность в квалифицированных кадрах, а из всех соседей России в этом регионе только КНР в ближайшие годы будет располагать мощной базой для их массовой подготовки.
Все это – очень весомые аргументы в пользу точки зрения, согласно которой именно Китай «будет играть все возрастающую роль в судьбе Дальнего Востока как в контексте глобальной политики, так и в непосредственном участии в развитии этой территории. Поэтому иммиграция из Китая как способ развития производительных сил Дальнего Востока – это наиболее реализуемый на сегодня сценарий» .

Для китайских этнических образований характерны стремление максимально сохранить свою идентичность и одновременно всеми мерами расширить свое присутствие в принимающем обществе. Едва возникнув, землячества сразу же начинают вести борьбу за жизненное пространство. Как показывает опыт разных стран мира, целью этих усилий в конечном счете является образование замкнутых компактных поселений, чайна-таунов. В них воспроизводятся традиции, обычаи и порядки их исторической родины, с которой китайцы поддерживают самые тесные связи.
Многое в поведении мигрантов зависит от состояния морали принимающего общества. Будучи по своей природе достаточно законопослушными, китайцы, попадая в российскую среду с ее коррупцией и «понятиями», начинают вести себя соответствующим образом. При этом они не только копируют российские методы уклонения от налогов, «но и делают это гораздо успешнее» . В подобных условиях «и рыбу можно ловить на чужой стороне, и лес незаконно вывозить через границу» . В России китайские мигранты нашли весьма благодатную почву для нелегальной деятельности.
К тому же многие из них под влияниям многолетней пропаганды убеждены в том, что Россия некогда захватила якобы исконные китайские земли, простиравшиеся чуть ли не до Урала, а потому чувствуют себя хозяевами, которые «берут свое, а не грабят чужое».
Подобная психология оправдывает любые противоправные действия, в том числе неприкрыто варварское обращение с природными богатствами, наблюдаемое в настоящее время в Сибири и на Дальнем Востоке. В Приморье, например, ежегодно нелегально вырубается до 1,5 млн кубометров древесины, что приносит теневым структурам не менее 150 млн долл. прибыли – почти половину годового бюджета края. По оценкам Всемирного фонда защиты природы (по состоянию на февраль 2002 г.), такие масштабы вырубки угрожают полным исчезновением лесов в самое ближайшее время. В целом по Дальнему Востоку нелегальная продажа леса приносит 450 млн долл. прибыли в год, причем две трети этой суммы достаются иностранным операторам, в основном китайского и южнокорейского происхождения .
Самым варварским способом истребляется животный мир. В сводках пограничного управления ФСБ по ДВО сообщалось как о достаточно обыденных фактах, что при задержании у одних китайских курьеров были обнаружены лапы 210 убитых медведей, у других – 250 кг губ убитых лосей, у третьих – 2500 шкурок соболя и т.д.

К этому следует добавить криминальную сторону присутствия китайских землячеств. Начиная с 1996 г. китайские мафиози активно участвуют в международных поставках в Россию маньчжурской конопли и героина. Преобладание в составе землячеств нелегалов приводит к распространению прочих видов криминала – краж, бандитизма, разбойных нападений, похищений людей, убийств. Только в 2002 г. в Москве было совершено 264 подобных преступления .
Численность мигрантов из КНР постепенно растет: если на начало текущего столетия наиболее достоверной считалась оценка в 400–500 тыс. человек легальных и нелегальных мигрантов, то сейчас она сместилась к значению 500–600 тыс. человек . Растущая нехватка собственных рабочих рук ставит Россию в положение страны, все более зависимой от импорта иностранной рабочей силы, одновременно открывая перед Китаем возможность регулирования миграционных потоков, причем не только в количественном, но и в качественном отношении, то есть профессионально-квалификационном и даже половозрастном.

Усиление китайского присутствия особенно бросается в глаза в прилегающих к границе малонаселенных районах РФ. Некоторые утверждают, что уже полным ходом идет «процесс китаизации российского Дальнего Востока» . Так ли это, покажет время. Пока же – в связи с тем, что доставка «челноками» грузов из КНР, оставаясь под полным контролем китайцев, была в основном переложена на россиян, численность китайцев в ДФО, по мнению ряда исследователей, даже уменьшилась.
Тем не менее их фактическое присутствие расширяется, принимая самые разнообразные формы – от роста количества китайских, преимущественно строительных, фирм и скупки недвижимости (в том числе на подставных лиц) до дающих право на получение гражданства фиктивных браков, в оформлении которых инициатива нередко принадлежит российским женщинам.

Как начало территориальной экспансии «Красного Дракона», замахнувшегося «на дорогу в тысячу миль, но начавшего с малого шага». Ошибочность такого подхода преодолевается погружением в миграционные траектории и перспективы Китая и его соседей.

Китайская миграция в Россию имеет свою долгую историю. Еще царское правительство проявляло заинтересованность в китайской рабочей силе для освоения Сибири, с завидной регулярностью издавая правовые циркуляры по уплате повышенных сборов для получения «русских билетов», дающих право на проживание, расселение и трудовую занятость китайцев на территории имперской России. Будучи более сильной империей, Россия, подписавшая Айгунский договор о переходе левого берега Амура под свою юрисдикцию в 1858 году, еще тогда стремилась навязать азиатскому соседу свои правила игры.

Законами 1860-х годов льготы по землевладению и освобождение от налогов на территориях Приамурья и Дальнего Востока предоставлялись лишь русским подданным; законами 1890-х конфискованное имущество китайских контрабандистов шло на вознаграждение «поимщиков» - местной администрации; законами 1912 года вводился запрет на проживание китайцев по национальному паспорту с имперской визой на территории Приморской области.

В 1890-х годах паспортный сбор для китайцев, посещающих Россию, был внушительным – 5 рублей, из которых 4 рубля 10 копеек были налогом в царскую казну, 60 копеек составляли гербовый сбор и 30 копеек шли на канцелярские расходы. К слову, сборы за паспорт для жителей российской империи были другими: за паспорт, выдаваемый на один год, должно было быть уплачено 10 копеек, на два года – 50 копеек, на три года – рубль.

Несмотря на такие кабальные условия и дискриминирующие законы, китайцы в Россию ехали. Царская администрация, скованная недостатком человеческих ресурсов на Дальнем Востоке и в Сибири, была вынуждена поддерживать «наплыв желтой расы» для освоения территорий, параллельно проводя мероприятия для сохранения «мирного течения жизни» для местного, русского, населения.

Недавнее прошлое обоих государств (приход советской власти, культурная революция в Китае) создало миграционный вакуум между Китаем и Россией. В течение долгого времени государства, входящие в СССР, и КНР принадлежали к разным миграционным системам и не являлись странами активного миграционного обмена. Новая веха миграционного взаимодействия России и Китая появилась с распадом СССР и появлением челночной миграции. Много воды утекло с тех пор, изменился расклад на политической карте мира, и китайская миграция в Россию стала разнообразнее с точки зрения географии и гораздо динамичнее.

По состоянию на 2 июля 2015 года на территории РФ легально находятся 167,325 граждан Китая , хотя, по разным подсчетам, реальные цифры китайской миграции колеблются от 400,000 человек до 1 млн. Китайские мигранты проживают в Хабаровском крае (3,898), Москве (3,222), Приморском крае (2,857), Красноярском крае (2,436), Новосибирской области (1,926), Свердловской области (1,772), Санкт-Петербурге (1,578), Иркутской области (1,118), Амурской области (672) и других российских городах и населенных пунктах. Туристы из Китая заново открывают для себя северного соседа, а китайский бизнес проникает в различные сферы российской экономики. Однако до сих пор остается дискуссионным вопрос о численности китайской миграции и ее роли для России.

Пик трудовой миграции из Китая в Россию пришелся на 2007-2009 годы – тогда граждане «Срединного государства» составляли 11-13% (281,700 в 2008 году и 269,900 в 2009году) от общего числа трудящихся в рамках квот на территории России. В 2012 году доля китайских рабочих на российском рынке труда сократилась до 6% (или порядка 59,000 человек) от общего числа иностранных рабочих. В 2015 году для трудовых мигрантов из Китая была установлена квота для доступа на национальный рынок труда России в 80,662 чел. Это самая большая квота для российского рынка труда, допускающая граждан иностранных государств, въезжающих на территорию РФ в визовом порядке . Для сравнения: квоты на работу, выделенные правительством РФ в 2015 году, предусматривают, что на территории РФ могут трудиться 54,730 граждан Турции, 47,364 граждан КНДР; 3,012 граждан Индии и лишь 800 граждан Германии. Эти цифры не идут ни в какое сравнение с миллионным потоком трудовых мигрантов , въезжающих на территорию РФ из стран Центральной Азии в безвизовом порядке.

Важно признать, что трудовая миграция из Китая в Россию носит скрытый от статистического наблюдения характер и проходит под прикрытием бизнес-миграции и миграции в целях туризма. Но и анализ подобных данных не дает никаких оснований утверждать, что существует продуманная миграционная экспансия Китая на территорию России.

Граждане Китая занимают лишь третью строчку, после поляков и финнов, в общем списке иностранцев, въезжающих в Россию в визовом порядке. По данным пограничной службы РФ , среди 32,421,490 граждан иностранных государств, въехавших в 2014 году на территорию РФ в визовом порядке , лишь 1,125,098 – граждане Китая. При этом 303,353 из них въехало на территорию РФ в целях бизнеса и ведения трудовой деятельности (295,203 в 2013 году), а 409,817 (372,314 в 2013 году) в качестве туристов.

Еще большему преувеличению обычно подвергается количество граждан Китая, заинтересованных в получении российского гражданства. По данным переписи 2010 года, среди проживающих на территории России граждан лишь 28,943 считают себя китайцами. Для сравнения, по переписи населения 1897 года на территории Российской империи было зарегистрировано 57,459 китайцев (47,431 мужчина и 10,028 женщин); 42,823 из которых (74,5 %) проживали на территории Дальнего Востока и Приморья. Сегодня 99% китайских респондентов, опрошенных в европейской части России, и 89% среди проживающих на территории Дальнего Востока, не хотят получать российское гражданство.

Большинство исследователей сходится во мнении, что китайцы стремятся «жить в Китае, делая бизнес в России». А это абсолютно иная траектория миграционных потоков. Прекрасный тому пример – всколыхнувшая российские медиа информация о соглашениях между правительством Забайкальского края и китайскими компаниями о передаче в аренду на 49 лет участков российской земли для их освоения и обработки, и последовавшая реакция местного населения . Три провинции КНР, граничащие с российской территорией – Хэйлунцзян, Гирин и провинция Нэй-Мэнгу (Внутренняя Монголия) – сегодня в совокупности имеют порядка 100 млн жителей, в то время как в Дальневосточном федеральном округе проживает лишь 6,2 млн человек, а в Сибирском федеральном округе (куда входит Забайкальский край) – 19,3 млн.

Вот и получается, что страх россиян перед миграцией из Китая связан с его «демографической» мощью, ведь 1.364 млрд. китайцев, проживающих на 9.6 млн км2, и 143.8 млн россиян, расселенных на 17.1. млн км2 – трудно сопоставимые величины. Помимо этого, сейчас России не под силу сопротивляться и экономической мощи Китая – первой экономики мира по совокупной покупательной способности всего населения страны, и второй – по производимому валовому продукту ($ 10,360 млрд.).

История завершила свой круг. Современная Россия (равно как и ее предшественница – имперская Россия) испытывает иррациональный страх перед «наплывом желтой расы» из-за недоверия к администрации на местах, которая рассматривает китайских «пришельцев» как дополнительный доход государственной казны и источник личного обогащения. Сюда же примешивается и страх «нового пересмотра истории» под давлением нарастающей экономической мощи «Срединного государства». Как-никак последнее переименование более 500 населенных пунктов с китайского на русский в Приамурье и на Дальнем Востоке было произведено лишь в 1972 году Указом Президиума Верховного Совета РСФСР. Однако все эти жизненные обстоятельства имеют мало общего с реальностью миграционных потоков из Китая в Россию.

Как и для многих национальных стран для Китая очень характерны значительные контрасты расселения. Население неравномерно распределено по территории страны: к Востоку от условной линии проходящей от города Хэйхэна до города Тэнчун на Юани, на площади не многим более 1/3 территории страны сосредоточенно около 90% всего населения, а средняя плотность здесь превышает 170 чел./км2. В остальной, большей по площади, западной части страны приходится лишь несколько человек на квадратный километр. Проживают они в основном в сельской местности в районах со сложными природными условиями. Среди наиболее многочисленных некитайских национальностей -- чжуаны (проживают в основном в Гуанси-Чжуанском автономном районе), хуэй (Нинся-Хуэйский автономйый район), уйгуры (Синьцзян-Уйгурский автономный район), тибетцы (Тибетский автономный район), монголы (автономный район Внутренняя Монголия), однако в большинстве автономных районов преобладают ханьцы. На северо-востоке живут корейцы, маньчжуры, в значительной степени ассимилированные китайцами, а в горных районах -- ицзу, мяо, яо, туцзя, буи, дун и др. Множество представителей различных национальностей живет на юго-западе Китая, где пестротой национального состава особенно выделяется провинция Юньнань .

Особенно плотно заселены равнины по среднему и нижнему течению реки Янцзы, низменная полоса Юго-Восточного побережья, где местами плотность населения достигает 600-800 чел./км 2 .

Кроме того, в Китае более 30 городов в которых численность населения превышает 1 млн. человек, среди них: Пекин, Шанхай, Шэньян, Тяньцзинь, Чунцин, Гуанчжоу, Ухань, Харбин, Цаншин, Татюань, Люйда, Слань, Чэнду, Циндао.

Китай многие века представлял собой страну, районы которой были разобщены между собой, а население отличалось чрезвычайно низкой подвижностью. Этому способствовала и система распределения основных видов продовольствия и предметов длительного пользования по карточкам, которые можно было отоварить лишь по месту жительства. В результате проведения экономической реформы подвижность населения резко возросла. Особенно велики масштабы внутренних миграций по экономическим причинам, основные потоки которых направлены из сельской местности внутренних районов страны в крупные города и специальные экономические зоны приморских районов. Крестьян привлекают сюда лучшие условия жизни и более высокая зарплата. Широкое распространение получила и временная миграция -- маятниковая, когда в большие города и промышленные центры ежедневно едут на работу жители окрестных районов, и челночная -- выезд сельских жителей на работу в другие районы сроком до трех месяцев.

Внешние миграции из Китая наибольшего подъема достигли во второй половине XIX в. и перед Первой мировой войной. Быстрое развитие плантационного хозяйства и горнорудной промышленности обусловили рост спроса на дешевую и выносливую китайскую рабочую силу. В настоящее время количество эмигрантов из Китая (хуацяо) в мире оценивается в 45 млн человек, причем подавляющая их часть проживает в Юго-Восточной Азии. Китай продолжает выступать на внешнем рынке как экспортер рабочей силы. Китайские ученые также выезжают на постоянное место жительства в США, Японию и другие страны. В 90-е годы все возрастают потоки легальных и нелегальных мигрантов из КНР в районы Дальнего Востока и Сибири в РФ, где они организуют свой бизнес, ведут сбыт продукции.