Крещение Руси в трудах отечественных историков VIII - начала XX веков Минин Игорь Владимирович. Оценка факта крещения руси

Крещение Руси — введение в Киевской Руси христианства как государственной религии, осуществлённое в конце X века князем Владимиром Святославичем. Источники дают противоречивые указания на точное время крещения. Традиционно, вслед за летописной хронологией, событие принято относить к 988 году и считать началом официальной истории Русской Церкви (некоторые исследователи полагают, что крещение Руси состоялось позже: в 990 или 991 году).

Христианизация народов Российской империи была длительным и тяжёлым процессом, продолжавшимся в течение 9-и последующих веков.

Термин и понятие

Выражение «Крещение Руси» есть в «Повести временных лет»:

В российской историографии Нового времени термин впервые употреблён В. Н. Татищевым («крещение славян и Руси») и Н. М. Карамзиным («крещение России»). Наряду с ним в литературе также с равным основанием используются термины «Просвещение Руси», «введение христианства», «реформа Владимира» и др.

Предыстория

Ряд авторов считает вполне установленным фактом, что князья Аскольд и Дир c «болярами» и некоторым количеством народа приняли крещение, так как во время похода на Константинополь были устрашены силой константинопольского патриарха, который, по преданию, опустил святые мощи в воду, и большая часть флота тут же затонула в ходе шторма, поднявшегося в ту же секунду. В византийских источниках описывается момент крещения руссов в период 842-867 гг, по другим источникам во времена Василия I (867—886) и патриарха Игнатия (867—877).

"Когда этот епископ прибыл в столицу руссов, — повествуют, наконец, третьи, — царь руссов поспешил собрать вече. Тут присутствовало великое множество простого народа, а председательствовал сам царь со своими вельможами и сенаторами, которые по долгой привычке к язычеству более других были к нему привержены. Начали рассуждать о вере своей и христианской; пригласили архипастыря и спросили его, чему он намерен учить их. Епископ разверз Евангелие и стал благовествовать пред ними о Спасителе и Его чудесах, упоминая вместе о многоразличных знамениях, совершенных Богом в Ветхом Завете. Руссы, слушая благовестника, сказали ему: "Если и мы не увидим чего-либо подобного, особенно подобного тому, что, по словам твоим, случилось с тремя отроками в пещи, мы не хотим верить". Не поколебался служитель Божий, но, вспомнивши слова Христовы: Аще чесо просите во имя Мое, Аз сотворю (Ин. 14, 14); веруяй в Мя, дела, яже Аэ творю, и той сотворит (Ин. 14, 12) , разумеется, в том случае, когда это просится не для тщеславия, а для спасения душ, смело отвечал язычникам: "Хотя и не должно искушать Господа, однако, если вы искренно решились обратиться к Нему, просите, чего желаете, и Он все исполнит по вашей вере, как мы ни ничтожны пред Его величием". Они просили, чтобы повергнута была в огонь, нарочито разведенный, самая книга Евангелия, давая обет непременно обратиться к христианскому Богу, если она останется в огне невредимою. Тогда епископ, возведши очи и руки свои горе, воззвал велегласно: "Господи, Иисусе Христе, Боже наш! Прослави и ныне святое имя Твое пред очию сего народа", — и вверг священную книгу Завета в пылающий костер. Прошло несколько часов, огонь потребил весь материал, и на пепелище оказалось Евангелие совершенно целое и неповрежденное; сохранились даже ленты, которыми оно было застегнуто. Видя это, варвары, пораженные величием чуда, немедленно начали креститься".

В конце IX века Русская епархия уже числится в списках константинопольских епископий сначала на 61-м, потом на 60-м месте. Эти события иногда именуют первым (Фотиевым, или Аскольдовым) крещением Руси.

Христианкой была супруга князя Игоря — бабка князя Владимира, княгиня Ольга († 11 июля 969). Хотя о точном времени и месте принятия ею крещения существуют различные мнения, принято считать, согласно позднейшим исследованиям, что она крестилась в Константинополе в 957 году. Достоверные сведения о приёме императором Константином Багрянородным, которого принято считать её восприемником, содержатся в его трактате «О придворных церемониях». Отсутствие в трактате упоминания о её крещении даёт основание некоторым исследователям предполагать, что она могла уже быть к тому времени христианкой; трактат упоминает некого «пресвитера Григория» в её свите, в лице которого некоторые склонны усматривать её духовника.

Согласно В. Н. Татищеву (на основе спорной Иоакимовской летописи), симпатии к христианам и христианству проявлял киевский князь (972—978 или 980) Ярополк Святославич, убитый варягами по приказу своего брата Владимира Святого.

Согласно «Повести временных лет», до крещения князя Владимира имело место «испытание вер»: Владимиру предлагались, в частности, ислам из Волжской Булгарии, иудаизм от хазар и христианство. Все они были отвергнуты князем по различным причинам.

Крещение князя Владимира и киевлян

Согласно «Повести временных лет», в 6496 году «от сотворения мира» (то есть приблизительно в 988 году н. э.) Киевский князь Владимир Святославич принял решение креститься от Константинопольской Церкви. После чего, в царствование Императоров Василия II и Константина VIII Порфирородных, присланное Константинопольским Патриархом Николаем II Хрисовергом духовенство крестило киевских людей в водах Днепра и (или) Почайны. Согласно русской летописи Повесть временных лет , князь во время крещения своего народа вознёс следующую молитву:

Многие историки относят крещение самого Владимира к 987 году. По византийским и арабским источникам, в 987 году Константинополь заключает с Русью союз для подавления мятежа Варды Фоки. Условием князя была рука царевны Анны, сестры Императоров Василия и Константина, — требование крайне унизительное для Ромейских василевсов. Тогда, в разгар войны с Вардой Фокой Владимир напал на Корсунь и овладел им, угрожая Царьграду. Императоры соглашаются отдать Анну за князя при условии предварительного крещения Владимира, который нарекается именем Василия — в честь своего восприемника Императора Василия II; Владимир же «вдасть же за вено Корсунь греком царицы деля» (в вено за жену свою).

Из византийских хроник о «крещении Руси» в 988 году сообщают только «Аноним Бандури», в котором передаётся сюжет о выборе вер князем Владимиром, и «Ватиканская хроника»:

Последнее сообщение, вероятно, — обратный перевод из «Повести временных лет». В целом, в византийской литературе событие 988 года осталось практически незамеченным, поскольку, по представлениям греков, обращение Руси произошло столетием раньше.

Первый русский по происхождению митрополит Киевский Иларион (XI) так объясняет мотивы князя Владимира: «<…> и въсиа разумъ въ сердци его, яко разумъти суету идольскыи льсти и възыскати единого Бога, сътворьшааго всю тварь видимую и невидимую. Паче же слышано ему бъ всегда о благовърьнии земли Гречьскъ, христолюбиви же и сильнъ върою, како единого Бога въ Троици чтуть и кланяются, како въ них дъются силы и чюдеса и знамениа, како церкви людии исполнены, како веси и гради благовърьни вси въ молитвах предстоять, вси Богови пръстоять. И си слышавъ, въждела сердцемь, възгоръ духомъ, яко быти ему христиану и земли его».

Учреждение церковной организации в Киеве

В XX веке была выдвинута и поддержана некоторыми церковными историками (М. Д. Приселковым и А. Карташёвым) гипотеза о том, что при Владимире Киевская Церковь находилась в канонической зависимости от Охридской иерархии Болгарской Церкви, которая в то время якобы обладала автокефалией (что не соответствует общепринятым фактам), большинство исследователей не склонны её разделять.

В русских летописных источниках фигурирует несколько разных имён первого Киевского митрополита. В Русской Церкви в XVI веке утвердилась традиция считать им греческого (или сирийского) митрополита Михаила (Сириянина), который в месяцеслове именуется «первым митрополитом Киевским». Митрополиту Михаилу приписывается заслуга основания Златоверхо-Михайловского монастыря в Киеве, а прибывшим с ним монахам — основание монастыря, получившего впоследствии название Киево-Межигорского.

Крещение других русских земель

Известно, что первыми епископскими кафедрами, кроме Киева, была Новгородская, а также, возможно, Черниговская и Владимир-Волынская и Белгородская (ныне селение Белогородка под Киевом), Переяславская епархия.

На части территорий христианство насаждалось силой; при этом уничтожались культовые сооружения язычников, сопротивлявшиеся подвергались репрессиям.

Согласно некоторым летописным свидетельствам, Новгород оказал активное сопротивление введению христианства: он был крещён в 990 году епископом Иоакимом при военной помощи киевского воеводы Добрыни (брат матери князя Владимира — Малуши) и тысяцкого Путяты.

В Ростове и Муроме сопротивление введению христианства, согласно традиционной церковной истории, продолжалось до XII века: два первых епископа, посланные в Ростов, были изгнаны, а третий — св. Леонтий — погиб от рук язычников в 1073 (согласно прологу, в 993). Ростовчане были крещены только лишь епископом Исаией († 15 мая 1090), восшедшим на кафедру в 1078 году. К 1070-м, видимо, относятся и события, описанные в «Житии» Авраамия Ростовского, в частности сокрушение им идола Велеса, на месте которого был воздвигнут Богоявленский монастырь.

Согласно исландским сагам, Полоцк был крещён около 1000 года исландским викингом-христианином Торвальдом Кодранссоном, получившим от константинопольского Императора Василия II грамоту «полномочного представителя Византии в русских городах Восточной Балтики».

Последствия принятия христианства

Цивилизационное значение

Цивилизационное значение крещения Руси трудно переоценить. Известный филолог В. Н. Топоров, оценивая значение принятия христианства для Русской цивилизации, пишет:

Эти два события [принятие христианства Русью и Литвой], сыгравшие исключительную роль в истории этих стран и предопределившие на многие столетия их место в истории, должны расцениваться и как события вселенского характера… Принятие христианства на Руси не только приобщило к уже христианскому миру наиболее обширную и самую отдалённую часть единого пространства — Восточную Европу, но и тем самым в исторически ближайшем будущем открыло новый огромный мир, который должен был христианизироваться с помощью русских христиан, «тружеников одиннадцатого часа»… И каковы бы ни были последующие судьбы христианства в Восточной Европе, его наследие стало неотменимой составной частью духовной культуры и здесь, — может быть, особенно здесь.

Политические последствия

Крещение Руси произошло до окончательного раскола Западной и Восточной церквей, но в период, когда он уже вполне вызрел и получил своё выражение как в вероучении, так и во взаимоотношении церковной и светской властей.

В византийском церковно-государственном правосознании Император (Басилевс ) мыслился как Хранитель и Верховный Защитник православия (эпистимонарх), а следовательно, и единый самодержец (автократор) всех православных народов. Правители прочих христианских народов (государств) получали от него титулы архонтов, князей, стольников. Таким образом, приняв крещение от Ромеев (византийцев), Владимир включил Русь в орбиту византийской государственности.

Так, Киевскому великому князю в XII в Константинополе усвоялся скромный придворный титул стольника. Киевская же митрополия в Константинопольских диптихах занимала место в ряду последних: в древнейшем из них — 61-е, а в более позднем, составленном при Андронике II Палеологе (1306—1328) — 77-е.

Митрополит Платон (Левшин) в начале XIX века видел особое значение в принятии христианства из Константинополя (а не Рима): «Великое благодарение обязана Россия воссылать Пастыреначальнику Христу, что не объял её мраком запада, то есть, что не подверглась она игу западныя Римския церкви, где уже в сие время, по многим суевериям и присвоениям Пап себе неограниченной власти, и по духу во всём мирскому, а не Евангельскому, всё почти было превращенно. Свободил нас Господь от сих сетей; хотя запад Антихристовым усилием всемерно тщался нас себе покорить, как впоследствии сие будет более видимо.»[

Культурные последствия

Принятие христианства содействовало развитию зодчества и живописи в средневековых её формах, проникновению византийской культуры как наследницы античной традиции. Особенно важным было распространение кириллической письменности и книжной традиции: именно после крещения Руси возникли первые памятники древнерусской письменной культуры.

Принятие христианства как государственной религии влекло с неизбежностью ликвидацию языческих культов, пользовавшихся до того великокняжеским патронатом.

Духовенство осуждало языческие обряды и празднества (некоторые из них сохранялись долгое время вследствие того, что некоторыми исследователями квалифицируется как религиозный синкретизм или двоеверие). Разрушались культовые сооружения — идолы, капища.

Интересно при этом, что, судя по источникам, языческая духовная элита подвергалась репрессиям лишь в том случае, если выступала инициатором волнений, восстаний или сепаратизма. По мнению некоторых исследователей, опирающихся на «Повесть временных лет», «восстание волхвов» во Владимиро-Суздальской Руси в 1024 (а также в 1071 году) сопровождалось действиями и убийствами, имевшими ритуальный характер. Ярослав Мудрый «жестоко расправился с волхвами, наведя порядок в даннических областях»; в 1070-х годах в Новгороде волхв был убит дружиной князя Глеба («это был религиозный и бытовой конфликт, переплетавшийся с борьбой против власти Киева»).

Предполагают, что начало года по принятии христианства в Киеве начали считать от 1 марта, а не с новолуния после дня весеннего равноденствия, как раньше.

В церковной историографии (истории Церкви)

В месяцеслове Русской Церкви никогда не было и нет праздника (воспоминания) в честь событий 988—989 годов. Вплоть до начала XIX века в России не было истории Русской Церкви как научной отрасли или учебной дисциплины: первым систематическим трудом стала «Краткая Церковная Российская История» митрополита Московского Платона (Левшина) (М., 1805 в 2-х ч.). Церковный историк начала XXI века В. И. Петрушко писал: "Поразительно, но греческие авторы вообще не упоминают даже о таком эпохальном событии, как крещение Руси при св. Владимире. Впрочем, у греков были свои причины: епархия «Росия» формально была открыта столетием раньше».

Русская церковно-историческая литература XIX — начала XX века историю христианства в России и Русской церкви обычно рассматривала начиная с I века, связывая её с деятельностью апостола Андрея Первозванного. Так, один из наиболее авторитетных церковных историков конца XIX века Е. Е. Голубинский Первую главу своего фундаментального исследования «История Русской Церкви» обозначил как «Христианство на Руси до св. Владимира». Наиболее авторитетный русский церковный историк митрополит Макарий (Булгаков) посвящает истории христианства в России до 988 года первые 2 части своего основного труда. Для обозначения же того, что произошло в Киеве в конце X века использовались различные термины (то есть не существовало устоявшейся, клишированной терминологии): «общее Руския земли крещение при Святом Владимире», «обращение князя Владимира», «окончательное устройство Православной Церкви в России при святом Владимире и Ярославе». Сам князь Владимир обычно именовался «просветителем», как он именуется и в составленном в конце XIX века акафисте ему.

Официальное издание Московской патриархии в 1971 году писало: «По преданию, лучи христианской веры озарили пределы России уже в первые десятилетия христианства. Начало христианизации Руси это предание связывает с именем святого апостола Андрея Первозванного, бывшего на Киевских горах <…> В 954 году приняла крещение княгиня Киевская Ольга. Всё это подготавливало величайшие события в истории русского народа — крещение князя Владимира и последовавшее за этим в 989 году крещение Руси». Указание 989 (а не 988) года соответствовало преобладавшей в то время точке зрения в советской исторической науке о том, что событие имело место после 988 года.

Однако, в «Православном церковном календаре» на 1983 год, когда началась подготовка к празднованию «1000-летия Крещения Руси», указывался 988 год, а событию придавалось значение начала процесса: «Крещение киевлян в 988 году положило начало утверждению христианства во всей Русской земле».

Юридически официальный Гражданский Устав РПЦ , зарегистрированный в Министерстве юстиции РФ 30 мая 1991 года (позднейшие не публиковались), гласил: «Русская Православная Церковь ведёт свое историческое бытие от Крещения Руси, имевшего место в 988 году в Киеве при великом князе Владимире».

На введение христианства в качестве официальной религии в советской (до 1985 года) исторической науке существовало несколько точек зрения от негативной до в целом (с оговорками) позитивной.

Так, в изданной в 1930 году книге Церковь и идея самодержавия в России о крещении Руси говорится следующее: «Принесённое к нам из Византии православие сломило и загубило буйный языческий дух дикого свободолюбивого росса, целые века держало народ в невежестве, было гасителем в русской общественной жизни истинного просвещения, убивало поэтическое творчество народа, глушило в нём звуки живой песни, вольнолюбивые порывы к классовому освобождению. Само пьянствуя и подхалимствуя, древне-русское духовенство приучило к пьянству и подхалимству перед господствующими классами и народ, а своей духовной сивухой — проповедями и обильной церковно-книжной литературой окончательно создало почву для полного закабаления трудящихся во власти князя, боярина и жестокого чиновника княжеского — тиуна, творившего суд и расправу над угнетенными массами».

«Пособие по истории СССР для подготовительных отделений вузов» 1979 года издания называет введение христианства «второй религиозной реформой» Владимира I и даёт иную оценку: «<…> Принятие христианства укрепляло государственную власть и территориальное единство Древнерусского государства. Оно имело большое международное значение, которое заключалось в том, что Русь, отвергнув „примитивное“ язычество, становилась теперь равной другим христианским народам <…> Принятие христианства сыграло большую роль для развития русской культуры».

Юбилейные празднования

Впервые юбилей события официально праздновался в Российской империи в 1888 году. «Летопись церковных событий» епископа Арсения(Иващенко) упоминает открытие 15 июля того года благотворительных заведений для приюта старых и калек. Центром торжеств был Киев; присутствовал обер-прокурор Святейшего Синода К. П. Победоносцев.

В русском зарубежье отмечалось 950-летие Крещения Руси.

1000-летие крещения отмечалось также и в СССР как внутрицерковный юбилей; основные торжества проходили в Москве 12 июня 1988 года в Даниловом монастыре.

1020-летие праздновалось в Киеве с 10 по 19 июля 2008 года на церковном и государственном уровнях; в торжествах приняли участие Вселенский Патриарх Варфоломей I и Патриарх Московский и всея Руси Алексий II (с 2008 года «День крещения Киевской Руси — Украины» объявлен государственным праздником Украины). Юбилей также праздновался 23 — 25 октября 2008 года в Белоруссии; торжества возглавил Патриарх Московский Алексий II.

Крещение Руси в свете его различных интерпретаций.

Крещение Руси содействовало укреплению внешнеполитического положения древнерусского государства, и этот факт ни у кого не вызывает сомнений. Все исследователи, каких бы исходных концепций они ни придерживались, признают это и не особенно даже стараются аргументировать. В самом деле, представляется очевидным, что принятие христиан-ства означало вхождение Руси в семью европейских христианских народов, повышало престиж государства и доверие к его внешнеполитическим акциям. Христианство способствовало укреплению велико-княжеской власти, упрочению связи между всеми частями государства, его внутренней стабильности и, следовательно, военной и политической мощи. Хотелось бы обратить внимание на еще один важный аспект: христианизация Руси подняла нравственный потенциал русского народа, столь необходимый для выполнения им его исторической миссии внутри многонационального государства и на международной арене. С ведением христианства наша страна получила широкий доступ к накопленным человечеством знаниям, в том числе знаниям историческим, политическим, естественнонаучным, а это не могло не иметь позитивных последствий для древнерусского государства. Наконец, по словам В. Т. Пашуто, «Церковь в лице митрополита, епископов, священников, паломников стала влиятельным элементом и внешней политики, и самой диплома-тической службы».

В настоящее время мы вынуждены отказаться от упрощенного представления о том, что наши предки в дохристианскую эпоху жили в состо-янии дикости. Во всяком случае, сейчас нельзя вслед за прот. Георгием Флоровским утверждать, что «история русской культуры начинается с Крещения Руси» и «что языческое время остается за порогом исто-рии». Необходимо признать, что дохристианская Русь в области ма-териальной культуры и религиозных (языческих) представлений, находящих полную аналогию с религиозными воззрениями античного мира, достигла достаточно высокой ступени развития, что и позволило ей так легко и быстро воспринять сложнейшие концепции христиан-ского вероучения и миропредставления и совершить грандиозный про-рыв в области самосознания. Современные исследователи обращают особое внимание на высокий уровень образно-поэтического мировосприятия в Древней Руси, сформировавшийся еще в дописьменный период. Вот почему при соприкосновении с христианством древнерусское «слово-образ» проявило себя столь хорошо приспособленным для выражения сложного мира новых идей. И главное, это образно-художественное, иррациональное восприятие мира оказалось чрезвычайно близким самому духу византийской культуры.

Политические задачи, стоявшие перед Русью 10 вв., заключались, во-первых, в создании единого государст-ва, которое решающим образом содействовало бы завершению процесса формирования единой нации, во-вторых, в сознательном выборе своего места в системе цивилизованных государств и, в-третьих, в определении главных угроз и сосредоточении внимания на их отражении.

Процесс собирания восточнославянских племен под единой кня-жеской властью с помощью военной силы начался еще в дохристианскую эпоху. Св. князь Владимир в первый период своего правления попытался использовать для укрепления единства религи-озный фактор. Он реформировал древне языческие культы, учредив государственную религию с пантеоном богов во главе со славянским Зевсом-Перуном. Но этот княжеский бог и эта государственная рели-гия оставались для народа такой же внешней силой, какой была княжеская дружина. Только принятие христианства привело к возникно-вению прочных внутренних связей в государстве на всех уровнях и, главное на уровне клетки государственного организма – отдельной личности.

Истолкование причин перехода Владимира в христианство вызвало среди ученых полемику. Слабо объяснение митрополита Филарета – покаянное настроение братоубийцы и развратника Владимира. Недостаточно объяснение Соловьева – бедность и бессодержательность язычества. Общими причинами, по-видимому, была тесная связь Руси и Византии, постепенное проникновение христианства в русское общество, образование в Киеве влиятельной христианской общины; лично на Владимира влияли впечатления детства (княгиня Ольга), может быть общение с женами христианками (Голубинский). Крещение киевлян произошло в 989 или 990 году, может быть, по внешней обстановке так, как рассказано в «Повести временных лет». Несомненно, новая вера встречала некоторое сопротивление, о котором молчат историки. Только про Новгород мы знаем из так называемой летописи Иоакима, что там дело не обошлось без вооруженной борьбы. Христианство при Владимире распространялось на Руси медленно. Существовали ли при нем русские митрополиты – вопрос нерешенный. Другие известия о времени Владимира большей частью достоверны, хотя не лишены легендарных подробностей и создавались под влиянием народных преданий и песен.

Св. благ. кн. Владимир и его церковно-политическая деятельность.

После крещения Владимир совершил еще несколько походов, успешно отбивался от печенегов, строил против них города. Как христианин Владимир заботился о просвещении (ему приписывается основание первой школы) и о построении церквей, даровав одной из них десятину (996 год). Владимир не казнил разбойников, «боясь греха». Но «епископы» посоветовали, и Владимир установил «казнь», скоро, однако, вновь замененную вирой. Владимир разослал по областям сыновей. Один из них, Ярослав Новгородский, отложился. Владимир готовился к походу на сына, но заболел и умер 15 июля 1015 года.

В 989 году Владимир, уже, будучи христианином, вернулся к политической линии своего отца и совершил по-ход на Херсонес (Корсунь). Город, осажденный с моря и суши, пал после того, как лишился воды, поступавшей в него по подземным трубам. Впрочем, русы покинули город, и он вернулся к Византии. С 990 года Византия пере-шла от обороны к контрнаступлению, подчинив Грузию, часть Армении и возобновив войну против болгарского царя Саму-ила. Набег Владимира на Корсунь вызвал ответную реплику в виде нападения на Русь союзников Византии – печенегов. Война длилась с 989 по 997 годы, и тогда Русь потеряла причерноморские степи, а границу лесостепи пришлось укрепить ва-лами и частоколом. Корсунская эскапада дорого обошлась Руси. При возврате к политическому курсу прошлого, казалось бы, был естественным отказ от принятого исповедания, но этого не произошло. Пути назад не было.

Вместо союза с Константинопольским патриархатом Русь за-вязала отношения с Болгарской патриархией в Охриде. Так как с 976 года Западная Болгария была охвачена антигреческим восстанием, которым руководили сыновья комита Николы: Давид, Моисей, Аарон и Самуил, то оттуда мож-но было получать книги, иконы и просвещенных священников – учителей. В начале XI в. Владимир установил союзные отношения «с Болеславом Лядским, и с Стефаном Угорским, и с Андрихом Чешским», то есть с новыми христианами, воспринявшими веру от Рима. Дипломатия Владимира показывает, что он искал возможности порвать с традициями и Святослава, и Ольги. А третьей возможностью в тех услови-ях был контакт с Западом, потому что мусульманский Восток находился в состоянии войны с Русью. В 997 году Владимир вы-нужден был идти походом на камских болгар и тем самым снять часть войск с южной границы, чем немедленно вос-пользовались печенеги.

Итак, ссора с Византией из-за грабительского похода на Корсунь в 989 году повлекла, кроме тяжелой войны с печенегами, уже упомянутый выше контакт с Болгарией. А болгарский царь Самуил жестоко опустошал Гре-цию и Фракию, а император Василий, оправившись от первых неудач, затем своей беспощадностью заслужил прозвище Болгаробойца. В 1001 году он начал планомерное наступление, ослепляя захваченных в плен болгар. Наконец болгары потерпели тяже-лое поражение. Царь Самуил умер от нервного шока в 1014 году. Его сын Гавриил-Радомир погиб от рук заговорщиков, а новый правитель был убит в 1018 году, после чего Болгария капитулировала. Гибель союзника не могла не отразиться на положении Руси. Для киевлян стало очевидно, что союз с Византией, то есть традиция Ольги, гораздо перспективнее поисков друзей на Западе.

Взаимоотношения Руси с Болгарской Церковью.

Князь Владимир даже после Корсунского мира и получения руки Анны не хотел церковного подчинения Константинопольскому патриарху. Β этом плане опорой и помощью ему оказывалась родственная по языку и независимая от греков, в тот момент еще автокефальная, болгарская церковь, возглавлявшаяся патриархом с «кафисмой» в Ахриде или Охриде. Туда же, на славянские Балканы русский князь должен был обратиться и за множеством священников-миссионеров, чтобы крестить свой народ, научить его и обслужить церкви. Вся древнерусская церковная письменность есть наглядное свидетельство этого щедрого литературно-миссионерского питания новокрещенной русской земли со стороны братской церкви болгарской. Оттуда победитель греков под Корсунем мог заимствовать и первых своих епископов: Анастаса Корсунянина для Киева и Иоакима Корсунянина для Новгорода. Стыдясь роли Анастаса, как перебежчика и предателя, Корсунская легенда и Древнейший Летописный Свод называют его то «муж Корсунянин», то просто «Анастас», то иереем. Если кн. Владимир поставил Анастаса во главе Десятинного храма – этого столичного кафедрального собора, и дал последнему на имя Анастасия исключительную привилегию «десятины по всей земли русской», то очевидно потому, что это был «епископ» столицы, предстоятель автономной национальной русской церкви. Какого же патриарха, какой юрисдикции? Тут показательна и символична перемена, происшедшая в 1037 году при Ярославе Владимировиче, когда он должен был отнять первенство y кафедрального киевского храма «Десятинной Богородицы» Успения и передать этот титул новопостроенной в 1039 г. (вместе с несуществовавшей в Киеве «митрополией») церкви Св. Софии в знак наступившей связи с Св. Софией Цареградской, в знак вхождения церкви русской в юрисдикцию Константинопольского патриарха в качестве одной из его «митрополий». A до этого момента? До этого кн. Владимир поставил свою церковь под покровительство патриарха Болгарского (Охридского) так, чтобы он был непосредственным возглавителем кафедры киевской, как бы его ставропигии, причем Анастасий в Десятинной Церкви был как бы его викарием. И вместе с епископом Белгородским (в окрестностях Киева) и еп. Новгородским они трое могли составить сборник для хиротоний, a в момент приезда в Киев патриарха-архиепископа двое ближайших (Десятинный и Белгородский) могли бы опять-таки трое составлять такой собор.

Положение Русской Церкви после 1037 года.

По смерти архиепископа Иоанна Охридского в 1037 г. над болгарской церковью уже поставлен был грек – Лев. И в связи с этим пред Киевским князем Ярославом Владимировичем встал уже неустранимый факт, так сказать автоматической подчиненности русской церкви Константинопольскому патриарху. Посредство Ахридской архиепископии теряло свою прежнюю силу. Ярослав должен был принять каноническое грековластие. Вот почему именно в 1037 г. Киев получает своего первого митрополита Феопемпта-грека, a Ярослав впервые заложил митрополию, то есть резиденцию митрополита, и построил первую для греков кафедральную церковь Св. Софии (как бы в подражание Константинополю) с выдающимся великолепием, которое должно было затмить роскошь и славу Владимирова кафедрального храма Успения Пр. Богородицы. Для греков последний стал неприятным символом русской автономии под покровительством болгар. Десятинный храм отошел в тень и забвение, несмотря на то, что и в нем покоились останки и самого крестителя Руси, и его греческой супруги Анны, и его блаженной бабки кн. Ольги. Все как бы зачеркивалось, словно схизматическое.

Греческая отныне (с 1037 г.) митрополия стала центром переработки русской летописи и литературных преданий ο начале русской церкви и центром саботирования скорого прославления русских святых. Оттого мы блуждаем в каком-то преднамеренном тумане бестолковых и противоречивых сказаний ο крещении Руси при кн. Владимире и ο первых днях жизни и устройства Русской церкви. Академик Шахматов остроумно доказал («Разыскание ο древнейших русских летописных сводах»), что митрополит-грек уже в 1039 г. предпринял первый летописный свод с тем, чтобы навести на молодую русскую церковь колорит ее легитимного происхождения и зависимости от «цареградского» источника. Β него вставлена легенда об обращении в христианство болгарского князя Бориса греческим философом, переделанная на имя кн. Владимира. Затем непонятный поход на Корсунь, брак с царевной Анной, неясное назначение Десятинной церкви, неясная фигура Анастаса.

Так произошел целый канонический переворот, и русская церковь влилась в русло Константинопольского патриархата, как одна из его митрополий. Как молодая и поздняя, она даже и значится в некоторых росписях Константинопольских митрополий на очень низком месте, то на 61, то на 70. Вместе с этим на нее простирались и все установившиеся права Константинопольского патриарха в отношении к подчиненным ему митрополиям: 1) право поставления митрополитов, 2) вызова их к себе на соборы, 3) суда над ними, 4) апелляции на суд митрополитов и 5) ставропигии. Право поставления митрополитов принадлежало Константинопольскому патриарху, по каноническим правилам, в тесном смысле посвящения, после предварительного избрания достойного кандидата окружным собором епископов (4 Всел. пр. 28; Сердик. пр. 6). Но патриарх, ко времени учреждения русской церкви, успел создать себе обычное право не только посвящения митрополитов, но и избрания их при посредстве своего синода. На русской церкви эта эволюция власти Константинопольского патриарха отразилась весьма важными последствиями. Будь в силе старый канонический порядок местного избрания митрополитов, собор русских епископов избирал бы на этот пост своих соотечественников. Теперь же к нам последовательно посылались на Русь из Константинополя митрополиты-греки.

Церковные отношения Руси с Византией.

Уже при потомках Владимира факт принятие христианства существенно изменило характер внешней политики Руси и внесло важные коррективы в ее направления. Прежде всего, оно привело к установлению прочных союзнических отношений с Византией, отношений, которые пережили захват Константинополя крестоносцами и татарское иго на Руси. Единственный военный конфликт между ними произошел в 1043 году. Причины этого конфликта получили различную интерпретацию среди исследователей. Слова Пселла, непосредственного очевидца событий, – «это варварское племя всегда питало яростную, бешеную ненависть против греческой гегемо-нии» – дали повод говорить чуть ли не об освободительной борьбе Ярослава против церковно-политической зависимости от Византии. По оценке Д. С. Лихачева и В. В. Мавродина, поход Руси на Константи-нополь в 1043 году был кульминационным пунктом ее борьбы за куль-турную, гражданскую и церковную самостоятельность. И вполне справедливо указал Н. М. Левченко, что ни в одном русском источнике нет и намека на то, что империя посягала на политическую самостоятельность Руси, чтобы какой-либо «грек митрополит», хотя бы он являлся «агентом империи», претендовал на заметную политическую роль. Причину конфликта Н. М Левченко видит в ужесточении позиции ви-зантийского правительства по отношению к иностранным купцам в угоду константинопольским торговцам и ремесленникам. Пред-ставляется, что немаловажную роль в возникновении конфликта мог сыграть русский военный корпус в Византии, ставший своего рода императорской гвардией в период краткого правления Михаила Пятого (декабрь 1041 – апрель 1042 годы). Участие русских отрядов в мятеже против преемника Михаила, Константина 9, позволяет говорить о вмешательстве русских во внутренние дела союзной державы. И хотя в полной мере причины шестого, и по-следнего, русского похода на Византию неясны, можно квалифицировать этот конфликт как семейную династическую ссору, не отражающую серьезных противоречий между дву-мя странами. В контексте не существовавшего русско-византийского противо-борства середины 11 века некоторыми исследователями рассматрива-ется вопрос о назначении Илариона Киевским митрополитом. В этой связи нам хотелось бы заметить следующее: русско-византийские церковные узы с самого начала носили характер добровольного выбора. В случае расхождения в политических интересах, с которыми тесно переплетались интересы церковные, они относительно легко могли быть отвергнуты, как это неоднократно бывало в истории.

Единство идеологии, общность духовных и культурных ценностей, совпадение политических интересов в плане отражения угрозы с Востока, а в дальнейшем экспансии Запада сделали Русь и Византию надежными союзниками вплоть до захвата турками Константинополя в 1453 году. Даже те исследователи, которые склонны в негативном свете представлять политику Византии по отношению к Руси, а в митрополитах-греках видят агентов иностранной державы, вынуждены при-знавать, что константинопольские правители и их агенты ведут себя более чем странно, проявляя постоянную заботу об укреплении единства Русского государства. А когда над Константинополем нависла смертельная турецкая опасность, император и патриарх занимались, как самой неотложной задачей, проблемой единства русской митрополии, словно сознавая, что именно эта проблема, связанная с будущим православного мира. Весьма показательно также, что еще в середине 14 века в Константинополе обратили внимание на дина-мичных правителей небольшого удельного княжества со столицей в Москве, отдав им решительное предпочтение в их борьбе за создание централизованного Русского государства.

Иоанн (Экономцев), игумен. «Крещение Руси и внешняя политика древнерусского государства». Сборник статей «Православие, Византия, Россия». «Христианская литература», М., 1992. Стр. 46.

Флоровский Г. «Пути русского богословия». Репринтное издание. Вильнюс, 1991. Стр. 6.

Иоанн (Экономцев), игумен. «Византинизм, Кирилло-Мефодиево наследие и крещение Руси». Сборник статей «Православие, Византия, Россия». «Христианская литература», М., 1992. Стр. 19.

Развитие племен, вошедших в состав русской нации, происходит как будто по сценарию, по которому развивалось до этого славянство в целом. Уже на заре формирования южного русского государства со столицей в Киеве мы видим его в политической зависимости от Хазар-ского каганата. Общий вектор интереса остается прежним – это юг и восток, но он раздваивается. Две великие реки Восточно-Европейской равнины, Днепр и Волга, дают основные направления русской полити-ке. На первоначальном этапе русской истории доминирует Днепр, который есть проторенный, традиционный путь к Греции и Средизем-номорью, а теперь к христианской Византии и к христианству. Волга и ее притоки, значение которых в русской нации все больше и больше возрастало, вели к мусульманскому Востоку. То этой артерии вместе с товарами продвигались ислам и иудаизм.

Иоанн (Экономцев), игумен. «Крещение Руси и внешняя политика древнерусского государства». Сборник статей «Православие, Византия, Россия». «Христианская литература», М., 1992. Стр. 48.

Духовные, культурно-исторические, социо-политические и др. факторы и подробности обращения Владимира и русского народа в христианство в: Карташев А. В. «Очерки по истории русской Церкви». Электронный вариант; «Отечественная история. История России с древнейших времен до 1917 года». Энциклопедия. Научное издательство «Большая Русская энциклопедия». М., 1994.

Подобная точка зрения выражена и: Толстой М. В. «Рассказы из истории Русской Церкви». Электронный вариант.

«Христианство». Энциклопедия Эфрона и Брокгауза. М., 1993. Том 1-й. Стр. 367.

См. подробнее: Гумилев Л. «Древняя Русь и великая степь». «АСТ», М., 2001. Стр. 286.

См. подробнее: Гумилев Л. «Древняя Русь и великая степь». «АСТ», М., 2001. Стр. 286-287.

См.: Карташев А. В. «Очерки по истории русской Церкви». Электронный вариант.

См.: Иоанн (Экономцев), игумен. «Крещение Руси и внешняя политика древнерусского государства». Сборник статей «Православие, Византия, Россия». «Христианская литература», М., 1992. Стр. 52.

Иерей Максим Мищенко

- 93.67 Кб

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО РЫБОЛОВСТВУ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

«МУРМАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ»

МОРСКАЯ АКАДЕМИЯ

Кафедра истории и социологии

по отечественной истории

«Крещение Руси» в оценках историков

Выполнил: Москалев А.А.

курсант группы Су-131(2)

Проверил: Нефёдова О.В.

Доцент кафедры истории и социологии

Мурманск, 2013г

Введение

1. Факты и легенды о проникновении христианства на Русь
2. "Христианы и Русь" до "крещения"
3. Немного из истории восточного славянства
4. Выводы о значении и последствиях "крещения Руси"

Заключение

Список литературы

Введение

"История христианства и, в частности, крещение Руси - темы неизменно актуальные". Смена верований в крупнейшем государстве средневековья, естественно, привлекает внимание и историков различных времен, поскольку религия в древних обществах неразрывно связано с культурой и необходима, по мнению известного советского историка А.Г. Кузьмина, "тончайшая операция, дабы с предрассудками не выбросить на свалку многовековой культурно-социальный и хозяйственный опыт". А последнее, подчеркивает он, случается не так уж редко.

"Обстоятельства, при которых произошло "крещение Руси" князем Владимиром, были и остаются во многом загадочными. Источников, содержащих необходимую информацию, мало: несколько летописных преданий, скупые сведения житийной и панегирической литературы, единичные свидетельства иностранных авторов - вот, собственно, и все, чем располагает современный исследователь. И, тем не менее, научный поиск продолжается.

1. Концепция "крещения Руси": от Средневековья до наших дней.

В истории часто бывает так, что о событиях, вроде бы всем известных, в действительности известно очень мало. По мнению историка А.Г. Кузьмина, это происходит потому, что для потомков они значат больше, чем для современников, или же потомки их иначе воспринимают. "Подправляя сведения о деяниях прошлого, они подтягивают их под собственные представления и желания. Борьба за наследство редко обходится без искажения истины, даже если искажение и не осознается"(1). Именно так получилось с актом "крещения Руси" Владимиром. Прошло сто с небольшим лет со времени крещения, а русские люди уже имели довольно смутное представление об этом событии. Это означает, что "крещение Руси" не запечатлелось глубоко в памяти народной, являясь в сознании современников малозаметным происшествием. "Однако впоследствии интерес у древних книжников к учреждению христианства на Руси возрастал, что было результатом утверждения христианской религии как господствующей идеологии".

"Стремление средневековых писателей знать о крещении больше того, что давали их предшественники, породило фантастические построения, отсутствующие факты они стали восполнять всякого рода вымыслами". "Появилась, например, легенда, по которой князя Владимира склонял к христианству сам Кирилл- философ, а патриарх Фотий направил к нему первого митрополита, тогда как Кирилл и Фотий жили столетием раньше Владимира. Средневековые идеологи православия рассматривали деяния Владимира, связанные с введением на Руси христианства, как богом вдохновенные, или"богодухновенные". И не случайно он был причислен к лику святых".

(1).Кузьмин А.Г. История России с древнейших времен до 1618 г.: Учеб. для студ. высш. учеб. заведений: В 2 кн. - М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2003. - Кн. 1. – 28 стр.

Венцом всех этих изобретений стала теория пятикратного крещения Руси, проводившая лестную для русского православия мысль о

крещении народа кровью пяти ран христовых.

Официальным историкам церкви и богословам такая теория настолько импонировала, что они воспроизводили ее даже в XIX в., хотя русский историк В.Н. Татищев еще в XVIII в. в своем труде "История Российская с древнейших времен" выразил по поводу пятикратного крещения серьезные "сумнительства".

В дореволюционной историографии принятие Русью христианства всячески превозносилось и восхвалялось. Оно преподносилось как великое деяние князя Владимира, приобщившего к истинной вере прозябавший в языческом невежестве народ, введшего его в семью христианских народов и открывшего ему путь к "спасению", к новой высокой культуре, просвещению. Сформулированная в конце XVIII- начале XIX в. русским писателем и историком Н.М. Карамзиным идея о решительном превосходстве "Закона Христианского" над языческими верованиями разделялась многими историками и начала XX в.

Однако некоторые из дореволюционных исследователей сумели преодолеть наивную традицию, сводившую проблему введения христианства на Руси к духовным запросам руководителей древнерусского общества. В трудах этих исследователей можно проследить попытки связать принятие христианства с общественными потребностями" . Например, выдающийся русский историк С.М. Соловьев писал, что язычество могло удовлетворить только рассеянные племена, а киевлянам, которые познакомились с другими религиями, нужно было решиться на выбор. "А либеральный церковный историк XIX в. Е.Е. Голубинский подчеркивал, что в решении Владимира заимствовать из Византии "истинную веру" принимали активное участие "и мотивы государственные, что он тут действовал не только как равноапостольный, но и как великий государь". Более конкретно высказался отечественный историк М.Д. Приселков, увязав приобщение Руси к христианству с политическим развитием древнерусского общества: утверждение "единодержавного уклада" послужило причиной обращения Руси к христианству.

Но, несмотря на указанные попытки, в дворянско-буржуазной историографии, стоявшей на идеалистических позициях, проблема обусловленности принятия христианства социально-экономическими и социально-политическими процессами оставалась в целом не разработанной, в то время как восторженные оценки крещения Руси звучали очень часто.

Вполне понятна негативная реакция первых советских историков на такого рода оценки". М.Н. Покровский в 1920 году подчеркивал, что христианская церковь обязана своим существованием и процветанием в России верхнему слою общества, который гнушался старыми языческими обрядами. "Взглядами М.Н. Покровского и его учеников на крещение Руси знаменовали собой начало пересмотра укоренившихся в дворянско-буржуазной исторической науке воззрений, что несомненно, являлось позитивным фактом. Вместе с тем высказывания М.Н. Покровского страдали известным схематизмом и отчасти даже нигилизмом, а это едва ли могло способствовать правильному пониманию исторического значения принятия Русью христианства. Распространилось несколько упрощенное представление о введении христианства Владимиром, ставящее его в разряд случайностей.

Однако в дальнейшем эти представления были преодолены, в конце 30-х гг. исследователи сформулировали положения, которые сыграли определяющую роль в дальнейшей разработке вопроса о"крещении Руси". А именно: "введение христианства - прогрессивное явление; крещение имело массовый характер; вместе с христианством на Руси появилась письменность; христианство приобщило восточных славян к достижениям византийской культуры, содействовало их сближению с народами более высокой культуры, сближению с народами Западной Европы". "Яркой иллюстрацией этих положений служит статья ученика выдающегося ученого середины ХIX- начала XX в. В.О. Ключевского советского историка С.В. Бахрушина (1937)… Коренная причина принятия Русью христианства открылась исследователю в социальных и культурных условиях, имевших место в древнерусском обществе Х в., когда возникал слой феодальной знати, которая "торопилась освятить свои притязания на господствующее положение". Христианство играло роль "энергичного поборника" передового (по сравнению с первобытнообщинным строем) феодального способа производства, оно ускоряло процесс феодализации Руси, боролось с остатками родового строя, стремилось ликвидировать элементы рабского труда. Древнерусская церковь стала активным проводником феодальных порядков на Руси. Вот почему "переход в христианство имел, объективно говоря, очень большое и, несомненно, прогрессивное для данного отрезка времени значение". Влияние нововведенного христианства на древнерусское общество было всеобъемлющим, простираясь на экономику, социально-экономические и политические отношения, культуру и просвещение".

"Прошло пятьдесят лет с момента публикации статьи С.В. Бахрушина, но до сих пор выводы, заключенные в ней, так или иначе, варьируются нашими историками. Правда, кое-что все же было отвергнуто: с помощью археологии доказан высокий для тех времен уровень земледелия восточных славян, самобытным и высокоразвитым предстало древнерусское ремесло; не нашла поддержки и мысль о появлении письменности на Руси лишь с принятием христианства. Но убеждение в том, что христианств утверждало новые феодальные порядки, открывало широкие возможности для развития русской культуры, ввело Киевскую Русь в семью передовых стран средневековой Европы, осталось неизменным.

С точки зрения потребностей феодализации рассматривал крещение Руси глава советских историков академик Б.Д. Греков, называвший принятие христианства фактам "первостепенной важности". Для академика М.Н. Тихомирова "установление христианства на Руси было крупнейшим историческим событием. Оно отметило важный этап в развитии феодальных отношений на Руси и победу новых феодальных отношений над отживающим родовым строем с его язычеством. В культурной жизни Древней Руси утверждение христианства обозначало присоединение ее к традициям Византии и эллинизма с их замечательной письменностью и искусством. Таковы громадные последствия утверждения христианства на Руси, ясные и заметные для историков". А вот мнение другого академика Б.А. Рыбакова, у которого христианство выступает как чрезвычайно приспособленное к "нуждам феодального государства". Но поскольку "феодальная формация только начинала свой исторический путь" во времена крещения, будучи необходимой и прогрессивной, поскольку создание раннефеодальной монархии, завершившееся в период княжения Владимира, было "глубоко прогрессивным" явлением, поскольку и христианская религия, призванная содействовать утверждению феодализма, должна рассматриваться как фактор прогресса в древнерусской истории. Сравнительно недавно в интервью корреспонденту газеты "Советская Россия" Б.А. Рыбаков заявил о том, что тысячу лет тому назад принятие христианства для молодой державы было прогрессивным фактом… Но не только в научных исследованиях, написанных советскими историками, звучат чрезмерно восторженные оценки учреждения на Руси христианства князем Владимиром. Они содержатся и в статьях, имеющих публицистическую, программно-идеологическую направленность". Например, член-корреспондент АН СССР В.Т. Пашуто призывает достойно встретить тысячелетие "крещения Руси". "Следовательно, не исторические достижения предшествующих времен позволили нашей стране войти "в круг передовых народов средневековой Европы", а обращение к иноземной религии. Поверхностным рассуждением такого рода должен быть противопоставлен другой, строго научный подход: "Не христианство "подключило" Древ нюю Русь к европейской цивилизации, а распространение христианства в Древней Руси и принятие его в качестве государственной религии идеологически завершили процесс формирования этой цивилизации".

К сожалению, представление о принятии Русью христианства как чрезвычайно важном средстве преодоления национальной отсталости по сравнению с цивилизованными государствами Западной Европы и Византией легло в основу статьи академика Б.В. Раушенбаха "Сквозь глубь веков"… Теория заимствований, развиваемая Б.В. Раушенбахом, обедняет отечественную историю, лишая ее самобытности и национальных корней".

"Советский историк 0.М. Рапов отмечает, что "данное событие оказало огромное влияние на развитие материальной и духовной культуры Древней Руси, а также на многие другие стороны жизни древнерусского общества". Христианская религия способствовала утверждению феодальных порядков. Вот почему "принятие Русью христианства и отход от язычества было важным и прогрессивный для того времени явлением". Советский исследователь А.Г. Кузьмин усматривает в крещение Руси "один из важнейших поворотных пунктов в русской истории". Он подчеркивает то обстоятельство, что"советские ученые в целом единодушны в оценке крещения Руси как прогрессивного явления"".

Главный, хотели бы мы того или нет, итог изучения нашими историками введения христианства на Руси это "прогрессивная роль христианства, благоприятствовавшего росту феодализма в древнерусском обществе, подъему культуры, укрепившего международное положение Киевского государства. В результате "крещение Руси" приобретает значение события огромной исторической важности. И он не теряет своей впечатляющей силы, несмотря на оговорки по поводу негативных для русского народа сторон принятой религии.

Подобное "понимание" историчес кого значения "крещения Руси" вполне устраивает современных специалистов-теологов". Так, В.А. Никитин, рассуждая о социальных причинах христианизации Руси, даже ссылается на некоторые работы советских авторов. "Разумеется, для автора крещение- "великое в истории Руси событие"".

"Сложилась парадоксальная ситуация, по мнению историка И.Я. Фроянова, ученые, сами дают в руки идеологов православия, всячески восхваляющих крещение, "добротный", по терминологии В.Т. Пашуто, пропагандистский материал.

Нетрадиционный взгляд на причины утверждения христианства в восточнославянских землях и эго роль в жизни древнерусского общества имеет известный специалист по истории Киевской Руси И.Я. Фроянов. Он известно отличается от того, что преобладает в современной литературе. Подход И.Я. Фроянова к вопросу " крещения Руси" заслуживает, на мой взгляд, особого внимания и поэтому ниже можно часто встретить ссылки на его работы. Изложение И.Я. Фрояновьм своей точки зрения по вопросу "крещения Руси" основано на появившихся в последнее время новых данных, а также переосмысливании известных уже исторической науке фактов развития Киевской Руси. Это позволяет ему иначе представить обстановку, связанную с принятием христианства на Руси.

Краткое описание

"История христианства и, в частности, крещение Руси - темы неизменно актуальные". Смена верований в крупнейшем государстве средневековья, естественно, привлекает внимание и историков различных времен, поскольку религия в древних обществах неразрывно связано с культурой и необходима, по мнению известного советского историка А.Г. Кузьмина, "тончайшая операция, дабы с предрассудками не выбросить на свалку многовековой культурно-социальный и хозяйственный опыт". А последнее, подчеркивает он, случается не так уж редко.

Крещение князя Владимира в отечественной историографии

А. В. Комков (студент) 1

Научный руководитель: Г.С. Егорова (к.и.н., ст. преп.кафедры истории России ПИ ВлГУ) 2

1 Исторический факультет, ст. гр. ИО- 112 Email : [email protected]

2 Исторический факультет, Кафедра истории России ПИ ВлГУ Email : [email protected]

Аннотация – В статье представлен анализ суждений отечественных историков по спорным вопросам места и времени крещения князя Владимира I Святославича. Рассмотрены противоречия, находящиеся в первоисточниках, относительно крещения князя. Мнения историков показаны в хронологическом порядке, что позволяет проследить развитие исторической мысли с момента зарождения отечественной исторической науки, до настоящего времени.

Ключевые слова – крещение князя Владимира; историография крещения Руси; князь Владимир.

Abstracts – The paper presents an analysis of statements by local historians on the contentious issues of time and place of baptism of Prince Vladimir I. We consider the contradictions found in the original sources regarding baptism of Prince. The views of historians are shown in chronological order, allowing you to trace the development of historical thought since the inception of the national historical science to date.

Keywords – the baptism of Prince Vladimir, the historiography of Christianity in Russia, Vladimir.

Крещение князя Владимира — одно из самых значимых событий в истории Древней Руси. Благодаря целенаправленным мерам по христианизации своего княжества Владимир не только стяжал себе имя Святой, Равноапостольный, но и поставил Русь на одну ступень с передовыми государствами средневековой Европы. Потому любой исторический труд, описывающий историю России, не может не касаться фигуры князя и его биографии. Но противоречивые свидетельства источников, повествующих о княжеском крещении, не дают точных данных ни о месте, ни о времени принятия князем христианства, от чего до сих пор данная проблематика не исследована полностью.

В статье был проведён анализ суждений крупнейших специалистов по данному вопросу относительно места и времени крещения князя Владимира.

Стоящие у истоков возникновения исторической науки Татищев Василий Никитич, Ломоносов Михаил Васильевич и Николай Михайлович Карамзин в повествовании о крещении князя Владимира следуют Повести временных лет, которую они приписывают Нестору Печерскому. Н. М. Карамзин выходит за рамки, критикует и анализирует повествование Нестора (далее ПВЛ). Он обособил исторический факт от художественного измышления автора. Карамзин замечает, что диалоги князя и послов есть собственное сочинение Нестора, т.к. воспроизвести их было просто невозможно, но сам факт диалога не отрицает. Размышляя о причинах удержавших князя от крещения в Киеве, где были храмы и духовенство, Карамзин выдвигает гипотезу, что Владимир, хотел пышного церемониала, в силу особенности характера, и решил креститься от самих греков, но, не испрашивая покорно сделать его христианином, «а повелевая». Далее, продолжает Карамзин, в 988 г., завоевав Корсунь (Херсонес), Владимир вынуждает Византийских царей Василия и Константина отдать ему в жёны свою сестру принцессу Анну. Против воли принцесса вынуждена принять предложение князя, но с оговоркой, что князь прежде станет христианином, а после и супругом Анны. Владимир крестится, и, взяв с собою книги и духовенство, возвращается в Киев. Так оканчивается история о крещении князя в изложении Карамзина.

Как мы видим, в описании крещения кн. Владимира Карамзин лишь дополняет ПВЛ, объясняя, зачем князю нужно было «воевать веру», и не верит летописцу, описавшему диалоги при выборе веры .

Церковный историк митрополит Платон Левшин в Краткой церковной российской истории считает, что князь не нуждался в испытании вер или в военном походе на Херсонес для принятия веры, т.к. имел пример своей бабки Ольги, и мог креститься у греческих епископов без пролития крови. Тем не менее, не углубляя эту мысль, полностью тождествен с Карамзиным и ПВЛ: Владимир не хочет признавать над собою превосходство греков в делах веры, как победитель берет в качестве трофея, помимо воинской добычи, греческое православие .

Митрополит Макарий Булгаков в фундаментальном труде История Русской Церкви не сомневается в достоверности ПВЛ, которую приписывает Нестору. Обосновывая свою точку зрения, Макарий Булгаков приводит следующие аргументы: Нестор пользовался устными преданиями и письменными источниками , при составлении описания крещения Владимира. Следовательно, ПВЛ самый авторитетный документ, точно описывающий обстоятельства и время крещения князя .

Церковный историк Евгений Евстигнеевич Голубинский, разбирая ПВЛ, пришёл к выводу, что рассказ о крещении в летописи – позднейшая вставка . Исследовав памятники древнейшие ПВЛ и ей современные: «Слово о законе и благодати», «Память и похвала мниха Иакова», и «Сказание о Борисе и Глебе» Нестора Печерского, который не является автором ПВЛ, по мнению Голубинского, приходит к революционным выводам . Херсонес не есть место крещения князя . В «Житии Бориса и Глеба» дата крещения князя стоит ранее даты взятия им Херсонеса . В «Похвале» же мниха Иакова прямо указывается о мотиве военного похода, который ничего общего не имеет с крещением . По мысли Голубинского, князь крестился примерно в 987 году на девятый год своего правления.

Историк Алексей Александрович Шахматов в монографии Корсунская легенда , изучив летописные своды и древнейшие списки Жития Владимира , все противоречия ПВЛ, в описании принятия кн. Владимиром крещения, считает позднейшими вставками. Шахматов предполагает наличие у автора ПВЛ нескольких преданий о крещении князя: в Киеве, Василеве и Херсонесе, и что летописец отдал предпочтение последнему , . На основании житийных рассказов и на косвенных свидетельствах в ПВЛ Шахматов делает заключение: крещение Владимира состоялось до осады Херсонеса. В другой монографии Шахматов пишет, что крещение Владимира было в 987 году согласно Древнему своду .

Последний обер-прокурор Священного Синода историк Антон Николаевич Карташев считает, что Владимир самостоятельно пришел к идее крещения и потому, не зная ни мотивов, ни причин побудивших князя креститься, летописец был вынужден придумать легенду о крещении . Поход на Херсонес ради принятия веры Карташев признает выдумкой, но замечает, что в рассказе ПВЛ есть косвенная ссылка на место крещения. Относительно даты Карташев согласен с Голубинским и Шахматовым, что крещен князь в 987 г., относительно места, предполагает, что Владимир крестился в Василеве .

Историк Приселков Михаил Дмитриевич в труде «История русского летописания XI — XV вв.» датой крещения обозначил 986 г. Вслед за Шахматовым Приселков ссылается на Древний свод, в котором есть указания, что Владимир прожил после крещения двадцать восемь лет, а Корсунь взял на третье лето после крещения .

Но все это только доводы, которые необходимо обосновывать, т.к. «запутанный вопрос о крещении Руси еще не разрешен во всех подробностях историками», – считает Греков Борис Дмитриевич . Где место крещения Владимира – остается только гадать: «…не то в Корсуни, не то в Киеве, а может быть в Василеве, под Киевом»? Греков убеждён, что Корсунь интересует Владимира в политическом аспекте, а не религиозном . Но, как процитировано выше, вопрос о крещении для Грекова остается открытым.

Исследователь Древней Руси Борис Александрович Рыбаков дату введения христианства ставит ок. 988 г. Причиной военных действий Владимира видит в желании породниться с императорским домом .

Фроянов Игорь Яковлевич посвятил вопросу о крещении Руси историографический очерк . Подобно Грекову Фроянов говорит, что обстоятельства крещения «остаются во многом загадочными» . Воссоздавая события крещения на основе отечественных и зарубежных источников, Фроянов указывает годом крещения Владимира 986 или 988 г. но до похода на Корсунь .

Другой советский историк Тихомиров Михаил Дмитриевич в книге «Древняя Русь» указывает, что крещение Владимира было спустя девять лет по утверждении его на престоле (980 г.), но допускает вероятность крещения в Киеве и Василеве, симпатизируя последнему, в силу одноименности города княжескому крещальному имени. Поход же на Корсунь в 988 г. связывает с завоевательной политикой князя .

Специалист по истории и археологии средневековой России, Владимир Яковлевич Петрухин, говоря о крещении Руси , местом крещения князя указывает Киев и датирует его 988 г. . Называет дату крещения- 6 января, принимая во внимание скандинавскую практику, о которой также говорил Голубинский . Ссылаясь на польского историка А. Поппэ, озвучивает версию, что крещение князь мог принять в Киеве в рождественские праздники, включавшие и 1- е января, день Василия Великого (кн. Владимир в крещении получил имя Василий) .

Стоит отметить, что, несмотря на убедительную аргументацию исследователей, мы не можем поставить точку в вопросе о крещении князя. Целесообразно говорить о границах, в рамках которых состоялось это событие: крещение князя было не раньше 987 г. и не позже 989 г. до похода на Херсонес, т.к. его захватил князь – христианин не ради принятия веры греков, а по политическим мотивам.

Дискуссия о городе, в котором князь опустился в крещенскую купель, начиная с историка Голубинского, сводится к двум предположениям: Киев или Василёв. Не меньший интерес для науки представляет факт отсутствия в ПВЛ правдивого свидетельства об этом событии, что даёт повод предполагать о наличии умышленного искажения летописного повествования по инициативе Константинопольского патриархата, распространяющего своё влияние на летописцев при наследниках князя Владимира. Причиной тому послужило, замечает церковный историк Владислав Игоревич Петрушко, независимость русской церкви от греческой патриархии при княжении князя Владимира , что мешало грекам удерживать русскую церковь стать автокефальной.

Список использованных источников

Карамзин, Н.М. История государства Российского Т. 1, гл. 9 [электронный ресурс] URL: http://www.magister.msk.ru/library/history/karamzin/kar01_09.htm (дата обращения 16. 02. 2013).

Краткая церковная российская история, сочиненная Преосвященным Платоном (Левшиным) митрополитом Московским. В Вифании. / Московская Синодальная типография 1805. – С.405.

Макарий Митрополит Московский и Коломенский. История русской церкви Кн. 1. / СПб.: Издательство Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1996. – С.126.

Там же С. 227.

Там же С. 231.

Голубинский Е.Е. История русской церкви, Т. 1. / М. Общество любителей церковной истории 1997. – С.105.

Там же С.120, 121, 122.

Там же С.127. « После святого крещения прожил блаженный князь Владимир двадцать восемь лет. … после крещения.., на третий год Корсунь город взял…».

Там же С.130.

Там же С. 136.

Шахматов А.А. Корсунская легенда о крещении Владимира/ А.А. Шахматов. СПб.; Типография Императорской Академии Наук 1906.

Там же С.75-96,97-103,103-120.

Там же С.16- 24, 24- 30,30-33, 33-36,36- 44,44-57.

Там же С. 10.

Там же С. 25-26.

Шахматов А.А Разыскания о русских летописях / М.: Академический Проект; Жуковский: Кучково поле, 2001. – С.331 ISBN 5-8291-0007-X ISBN 5-901679-02-4.

Карташев А.Н. Очерки по истории русской церкви / Минск ООО Харвест, 2007. С.108-109 ISVN 978-985-511-021-8.

Там же С. 116.

Приселков М.Д. История русского летописания XI — XV вв. / СПб Издательство «Дмитрий Буланин», 1996. – С.36- 37. ISBN 5-86007-039-Х.

Греков Б.Д. Киевская Русь / Ленинград: Госполитиздат, 1953 С.475.

Там же С.392.

Рыбаков Б.А. Рождение Руси / М.: АиФ Принт, 2004 ISBN 5-94736-038-1 [электронный ресурс] URL: http://www.dolit.net/author/7579/ebook/24957/ryibakov_boris_aleksandrovich/rojdenie_rusi/read/12 (дата обращения 09. 03. 2013).

Фроянов И.Я. Загадка крещения Руси / Игорь Фроянов. М.: Алгоритм, 2007 – С.336. ISBN 978-5-9265-0409-2.

Там же С.77.

Там же С.101.

Тихомиров М.Н. Древняя Русь/ М.: изд. Наука, 1975. – С.260.

Петрухин В. Я. Крещение Руси: от язычества к христианству / М.: АСТ: Астрель, 2006. – С.222.

Там же С.109.

Там же С.127.

Там же С.131 – 132.

Петрушко В.И. Курс лекций по истории Русской Церкви / [электронный ресурс] URL: http://www.sedmitza.ru/lib/text/436233/ (дата обращения28. 04. 2013)

Русь крестилась не единожды. Так утверждают униаты, так говорят и многие историки. Оспаривается не только традиционная дата крещения Руси, но и преемственность Русской Православной Церкви от Византийского Патриархата.

О чем молчат хроники

Сегодня тезис от том, что наше государство приняло крещение в конце X века, обсуждению не подлежит. Он приобрел значение неоспоримого догмата, несмотря на то, что имеет определенные погрешности. К примеру, даже авторитетные представители Православной Церкви склонны думать, что дата крещения – 988 год - скорее всего, приблизительная.

В советской историографии получила популярность точка зрения, согласно которой при святом Владимире крестилась не вся Русь, а только сословная верхушка. Государство при этом продолжало оставаться преимущественно языческим.

Любопытно вот что. В иностранных источниках X-XI веков исследователи до сих пор не нашли свидетельств о крещении Руси в 988 году. К примеру, историк-медиевист Федор Фортинский в 1888 году – в канун 900-летия Владимирова крещения – проделал обширную работу, отыскивая в европейских источниках хотя бы малейшие намеки на столь знаковое событие.

Ученый проанализировал польские, чешские, венгерские, немецкие, итальянские хроники. Результат его поразил: ни в одном из текстов не нашлось хоть каких-либо сведений о принятии Русью христианства в конце X века. Единственным исключением стало сообщение немецкого каноника Титмара Мерзебурского о личном крещении великого князя Владимира в связи с намечающейся женитьбой.

«Еще более странным является молчание православных источников, в первую очередь византийских и болгарских. Идейно-политический момент в этом случае кажется самым важным», – пишет историк Михаил Брайчевский. И действительно в значимых письменных источниках Византии мы находим сведения о падении Херсонеса, договоре Владимира Святославича с императором Василием II, вступлении в брак киевского князя с принцессой Анной, участии русского экспедиционного корпуса в междоусобной борьбе за константинопольский престол, но там нет ни слова о крещении.

Чем же объяснить отсутствие сообщений в иностранных хрониках о крещении Руси при Владимире? Может, тем, что христианство пришло на Русь в другое время или наше государство крестилось не один раз?

Полемика

В конце XVI столетия часть иерархов Западнорусской митрополии решила укрепить свои позиции через связь с Римом, что привело в 1596 году к скрещиванию западной и восточной ветвей христианства – униатству. Событие вызвало конфликт в среде западно-русского общества и заставило переосмыслить не только догматические расхождения православия и католицизма, но и всю историю взаимоотношений двух Церквей.

Одной из главных тем, обсуждаемых полемистами, было возникновение христианства в Древнерусском государстве. Как важнейшее событие в русской истории оно принципиально влияло на характер национальной и религиозной идентичности. Среди множества поднимаемых вопросов были следующие: источник крещения (Константинополь или Рим); история самого крещения (кем и когда?); было ли совершено крещение во время схизмы или единства Западной и Восточной Церквей; при каком патриархе и папе оно проводилось?

В одном из главных источников идей русского униатства - сочинениях теолога Речи Посполитой Петра Скарги - утверждалось, что крещение Русь приняла от Патриарха, послушного Риму, и произошло это в IX столетии, то есть задолго до крещения Владимира, когда Церковь была едина. Другими словами, Скарга указывал, что Русь крестил Рим, и подчиненность Русской Православной Церкви Римской митрополии, по его мнению, подтверждалась документально – подписью митрополита всея Руси Исидора под Флорентийской унией в 1439 году.

Крещения

Еще один униат – архиепископ Смоленский Лев Кревза - высказал мысль о тройственном крещении Руси. Первое, по его мнению, произошло в IX веке при византийском патриархе Игнатии, второе – в том же столетии во время миссионерской деятельности Кирилла и Мефодия и третье - общепринятое - при Владимире.

Концепцию двойственного крещения Руси предлагал духовный писатель архиепископ Полоцкий Мелетий Смотрицкий. Одно (упоминаемое Кревзой) крещение произошло в 872 году при патриархе Игнатии, якобы послушном папе Николаю I, и связано было только с Галицкой Русью. Принятие христианства Киевской Русью при Владимире Смотрицкий относил не к 988-му, а к 980 году. При этом он утверждал, что патриарх Николай Хрисоверг, благословивший крещение Руси, был в союзе с Римом.

В «Палинодии» архимандрита Киево-Печерской лавры Захарии Копыстенского речь шла только об одном крещении, которому, однако, предшествовали три «уверения». Первое – «уверение Россов» – Копыстенский связывает с традиционной легендой о путешествии апостола Андрея по русским землям.

Но дальше всех пошел православный епископ Сильвестр Коссов, выдвинувший в 1630-х годах гипотезу о пятикратном крещении Руси: первое - от апостола Андрея, второе - в 883 году при патриархе Фотии от Кирилла и Мефодия, третье - миссия епископа, свершившего чудо с Евангелием в 886 году (также при Фотии), четвертое - при княгине Ольге в 958 году и пятое - при Владимире. Все крещения, по словам Коссова, произошли od graekуw (от греков).

Западно-русский богослов Лаврентий Зизаний в Большом катехизисе, созданном в начале 1620-х годов, по сути, объясняет, почему поднимается вопрос о нескольких крещениях Руси. Он пишет, что «крещён есть русский народ не во едино время, но четверократно», так как в результате первых трех крещений «мала часть людей крестищася».

Современные исследователи серьезное значение придают гипотезе о крещении Руси от киевских князей Аскольда и Дира. С точки зрения известного специалиста по славянской культуре, историка и археолога Бориса Рыбакова, христианами в середине IX века стали главным образом представители древнерусской социальной элиты. Однако данное событие ученый рассматривает на общегосударственном фоне, как имеющее непосредственное значение для дальнейшего развития Руси.

«Редактор «Повести временных лет», - пишет Рыбаков, - по каким-то соображениям утаил от нас это событие и приписал крещение Руси князю Владимиру Святославичу. При этом летописный рассказ оказывался в противоречии с включенным в летопись текстом договора 944 г., где прямо говорится о христианской Руси и о церкви св. Ильи в Киеве».

Но если униаты Речи Посполитой, «привязывая» свою Церковь к Риму, пытались доказать свое верховенство и вторичность Москвы, то украинские униаты действовали хитрее. Они отказались от однозначного лозунга «Русь крестил Рим» и намеревались выстроить более сложную схему, соединяющую грекокатолическую церковь и с Римом, и с Константинополем.

Точку в этих изысканиях поставила Русская Православная Церковь: «Русь приняла крещение по греческому образцу в 988 году от равноапостольного святого князя Владимира». Иначе и быть не может.