Правила понимания (толкования) нормативных документов. Если закон противоречит конституции Выбираем новый документ

Под способами разрешения юридических коллизий понимаются конкретные приемы, процедуры их устранения.

На уровне практического правоприменения соответствующие органы и должностные лица при обнаружении коллизий обычно руководствуются следующими правилами:

а) если противоречащие друг другу акты изданы разными органами, то применяется акт, обладающий более высокой юридической силой, т. с за основу берется принцип иерархии нормативных актов. Так, коллизии между законами и подзаконными актами разрешаются в пользу законов, поскольку они обладают верховенством и высшей юридической силой (ч. 2 ст. 4; ч. 3 ст. 90; ч. 1 и 2 ст. 115; ч. 2 ст. 120 Конституции РФ). Последняя из указанных статей гласит: «Суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа закону, принимает решение в соответствии с законом». В ГК РФ также зафиксировано: «В случае противоречия указа Президента Российской Федерации или постановления Правительства Российской Федерации настоящему Кодексу или иному закону применяется настоящий Кодекс или соответствующий закон» (п. 5 ст. 3);

б) если противоречат друг другу акты одного и того же органа, изданные в разное время по одному и тому же вопросу, то применяется последний по принципу, предложенному еще римскими юристами: позже изданный закон отменяет предыдущий во всем том, в чем он с ним расходится;

в) если возникают коллизии между общефедеральными актами и актами субъектов Федерации, в том числе между конституциями и уставами, то приоритет имеют общефедеральные. В ст. 76 Конституции РФ говорится, что федеральные конституционные и иные законы, изданные в пределах ее ведения, имеют прямое действие на всей территории Федерации (ч. 1). По предметам совместного ведения издаются федеральные законы и принимаемые в соответствии с ними законы и иные нормативные акты субъектов РФ (ч. 2). Вне пределов ведения РФ и совместного ведения субъекты Федерации осуществляют собственное правовое регулирование, включая принятие законов и иных нормативных актов;

г) если возникают коллизии между национальным (внутригосударственным) и международным правом, то приоритет имеют международные нормы. В ч. 4 ст. 15 Конституции РФ говорится: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».

Кроме указанных правил могут быть разрешены путем:

• толкования;
• принятия нового акта;
• отмены старого;
• внесение изменений или уточнений в действующие нормативные акты.

В некоторых случаях нужны соответствующие процедуры для преодоления разногласий, разрешения споров по поводу противоречий в юридической сфере.

Процедуры разрешения юридических коллизий и споров можно условно разделить на две большие группы:

• согласительные (для преодоления разногласий);
• судебные процедуры (для рассмотрения и разрешения споров сторон).

Согласительная процедура есть порядок рассмотрения разногласий между органами государственной власти, иными субъектами, добровольно одобренный ими.

В Российской Федерации применяются следующие виды согласительных процедур.

Создание и деятельность согласительных (паритетных) комиссий. Они могут создаваться:

Конфликтующими сторонами. Порядок работы таких комиссий и принятия ими согласованных решений может быть предусмотрен в протоколе, подписанном сторонами, либо в двустороннем договоре (соглашении) между соответствующими органами государственной власти. Так, федеральные органы исполнительной власти вправе создавать согласительные комиссии в отраслях и сферах, отнесенных к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов. Они образуются на основе совместного решения соответствующих органов исполнительной власти Российской Федерации и ее субъектов;

Президентом РФ. В соответствии со ст. 85 Конституции РФ он может использовать согласительные процедуры для разрешения разногласий между органами государственной власти РФ и ее субъектов. Президент РФ применяет согласительные процедуры по собственной инициативе или по предложению конфликтующих сторон. В случае недостижения согласованного решения Президент может передать разрешение спора на рассмотрение соответствующего суда (Конституционного Суда или Высшего Арбитражного Суда РФ);

Правительством РФ. Это может произойти в случае возникновения разногласий между федеральными органами исполнительной власти и органами исполнительной власти субъектов.

Процедура рассмотрения федеральных законов, отклоненных Советом Федерации. В этом случае может создаваться согласительная комиссия из числа депутатов Государственной Думы и членов Совета Федерации на паритетных началах. Предусмотрена процедура создания и деятельности специальных комиссий и для преодоления разногласий по федеральному закону с Президентом РФ.

Использование третейского разбирательства. В сфере арбитражного судопроизводства существует возможность передачи споров по согласию сторон на разрешение третейского суда, предусмотренная ст. 23 Арбитражного процессуального кодекса РФ. Решения третейских судов исполняются добровольно.

В случае публично-правовых разногласий органы государственной власти РФ также могут проводить третейское разбирательство. В качестве арбитров могут выступать представители органов государственной власти РФ и ее субъектов, не участвующие в конфликтной ситуации.

Судебные процедуры разрешения споров. Разногласия и коллизии между органами государственной власти Российской Федерации и ее субъектов могут быть по инициативе их участников предметом судебного разбирательства. Особо следует отметить роль Конституционного Суда РФ в разрешении коллизий, возникающих в сфере федеративных отношений, взаимодействия ветвей власти, реализации прав граждан, осуществления различными органами и должностными лицами своих полномочий. Решения, принимаемые Конституционным Судом, имеют нормативно-регулирующее значение.

Международные средства разрешения юридических коллизий

Правовые коллизии возникают и в межгосударственных отношениях. Для их разрешения действуют Международный Суд ООН, Европейский суд, Суд по правам человека Совета Европы. Экономические споры на основе норм международного частного права, договоров и соглашений рассматриваются специальными органами.

Принуждение в устранении правовых коллизий

Следует отметить, что в любом случае устранение юридических коллизий должно быть правовым. Это не означает, что принуждение не может быть средством решения вопроса. Так, Конституция РФ предусматривает право Президента РФ приостанавливать действие актов органов исполнительной власти субъектов РФ, если они противоречат Конституции РФ и федеральным законам, международным обязательствам России или нарушают права и свободы человека, до решения вопроса соответствующим судом (ч. 2 ст. 85).

В определенных ситуациях, предусмотренных правом, принуждение становится не только оправданным, по и неизбежным. Мировая практика знает институт «федеральной интервенции», т. е насильственного вмешательства, когда иного способа разрешения конфликта не остается. Важно, чтобы применение такой акции было строго легитимно, причем сточки зрения как внутреннего, так и международного права.

В рамках дела о банкротстве признан недействительным заключенный этим заводом-банкротом и банком кредитный договор, исполненный банком, применены последствия его недействительности: с банка в конкурсную массу взысканы 168 млн. руб. (сумма процентов за пользование кредитом, полученная банком), требование банка о возврате заводом 2,7 млрд. руб. (сумма кредита, предоставленного металлургическому заводу банком) признано подлежащим удовлетворению после удовлетворения требований кредиторов третьей очереди, включенных в реестр требований кредиторов завода, при условии возврата кредитной организацией в конкурсную массу полученной ею по недействительной сделке суммы процентов.

Впоследствии банк обратился в арбитражный суд с заявлением о пересмотре указанного определения по вновь открывшимся обстоятельствам.

Судами трех инстанций в удовлетворении заявления отказано. Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации Разумова И.В. от 23.03.2018 кассационная жалоба передана на рассмотрение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.

Как установили суды при первоначальном рассмотрении дела, 29.06.2012 участники спорных отношений осуществили следующие операции: банк предоставил заводу кредит в размере 2,7 млрд. руб., завод перечислил данную сумму обществу со ссылкой на оплату по договору поставки, а общество эту же сумму перечислило компании, компания перечислила банку по договору цессии.

Решением от 19.12.2013 завод признан несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство.

Определением от 05.03.2014 в реестр требований кредиторов металлургического завода включены требования банка, основанные на кредитном договоре.

Сославшись на то, что при заключении этого кредитного договора его стороны действовали недобросовестно, в целях причинения вреда кредиторам завода, не имея намерения реально предоставить кредитные средства заемщику, конкурсный управляющий заводом обратился в суд с заявлением о признании данного договора недействительным на основании статей 10, 168 и 170 ГК РФ, п. 2 ст. 61.2 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» и о применении последствий его недействительности.

Определением от 16.12.2014 требования управляющего удовлетворены. Суд констатировал неисполнение обществом принятых по договору поставки обязательств по передаче товара металлургическому заводу, за который последний безосновательно уплатил названному обществу 2,7 млрд. руб., учел проведение в один день (29.06.2012) расчетных операций по выдаче кредита, погашению задолженности за якобы поставленный товар, по оплате уступленных требований, которые привели к возврату банку почти всей суммы, выданной в качестве кредита. Исходя из этого суд счел, что фактически в рамках кредитного договора финансирование не было предоставлено заводу, то есть произошло увеличение размера имущественных требований к нему без реальной передачи кредитных ресурсов, и квалифицировал названный кредитный договор как притворную сделку и сделку, совершенную в целях причинения вреда имущественным интересам кредиторов завода.

Впоследствии сославшись на то, что вступившим в законную силу решением районного суда от 18.08.2016 установлен факт реальной поставки обществом товара заводу по договору поставки, банк обратился с заявлением о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам определения суда первой инстанции от 16.12.2014 о признании недействительным кредитного договора и о применении последствий его недействительности.

Отказывая в удовлетворении данного заявления, суды исходили из того, что банку еще при первоначальном рассмотрении спора должно было быть известно об обстоятельствах поставки, на которые он ссылается в настоящее время; конкретный размер исполненных обязательств по поставке товара судом общей юрисдикции не устанавливался; обстоятельства, приведенные в упомянутом судебном решении, не могли влиять на выводы арбитражных судов по вопросу о недействительности кредитного договора.

Как указали суды, обращение банка с заявлением о пересмотре ранее принятого судебного определения является попыткой в не предусмотренном процессуальным законом порядке добиться его отмены путем предоставления новых доказательств.

Между тем судами не учтено следующее.

Вновь открывшимися обстоятельствами являются существенные для дела обстоятельства, которые не были и не могли быть известны заявителю (пункт 1 части 2 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). Как разъяснено в пункте 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.06.2011 № 52 «О применении положений Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при пересмотре судебных актов по новым или вновь открывшимся обстоятельствам», данные обстоятельства должны быть существенными, то есть способными повлиять на выводы суда при принятии судебного акта.

В рассматриваемом случае единственным основанием для признания кредитного договора недействительной сделкой послужил вывод суда первой инстанции о том, что заемные средства по указанному договору в действительности не были предоставлены заводу (заемщику). Данный вывод, в свою очередь, базируется на констатации отсутствия реальных хозяйственных операций завода по приобретению товара у общества по договору поставки. Именно это позволило суду квалифицировать действия, связанные с выдачей и получением кредита, как действия, направленные на участие в бестоварной и безденежной схеме с целью безосновательного наращивания долговых обязательств завода без получения реального встречного предоставления со стороны банка и причинение тем самым вреда кредиторам упомянутого завода.

Следовательно, обстоятельства, относящиеся к мнимости договора поставки, являлись существенными для суда первой инстанции при принятии им решения о признании кредитного договора недействительным. В ситуации реальных отношений по поставке кредитная сделка не была бы признана недействительной по тем мотивам, которые указаны в определении суда от 16.12.2014.

При этом ни банк, не будучи стороной договора поставки, не мог знать об истинных обстоятельствах исполнения данной сделки, выяснить их.

Факт аффилированности банка с участниками правоотношений по поставке не был установлен судами. Наоборот, из определения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 03.08.2017 № 305-ЭС16-20387 видно, что связанными лицами являлись завод и общество: они входили в группу компаний, и участвующие в поставке лица при оспаривании кредитной сделки не были заинтересованы в раскрытии информации, отражающей действительное положение дел с исполнением договора поставки.

В дальнейшем кредитор завода, ссылаясь на обстоятельства, положенные в обоснование судебного акта арбитражного суда о признании недействительным кредитного договора, обратился в суд общей юрисдикции с иском о признании договора поставки мнимым и о применении последствий его недействительности в виде взыскания с общества денежных средств, полученных по данному мнимому договору.

В ходе рассмотрения дела судом общей юрисдикции завод в лице того же конкурсного управляющего, который оспаривал кредитный договор, и общество с иском не согласились, заявили возражения. Суд общей юрисдикции в удовлетворении данного иска отказал, указав на реальный характер поставки (фактическую отгрузку металлопродукции железнодорожным транспортом и получение ее на условиях самовывоза), сославшись на накладные, справки, акты сверки и другие документы, тома дела, в которых они находятся.

Тем самым возникла неординарная ситуация существования двух противоречащих друг другу судебных решений. С одной стороны, металлургический завод в арбитражном процессе противопоставил требованию банка об исполнении кредитных обязательств мнимость договора поставки, опровергнуть которую кредитная организация ранее объективно не могла. С другой стороны, связанное с заводом лицо освобождено судом общей юрисдикции от возврата полученного по тому же договору на основании раскрытых позднее документов, свидетельствующих о реальном исполнении договора поставки.

Для исправления возникшей ситуации судам следовало применить установленную главой 37 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации процедуру пересмотра определения арбитражного суда по вновь открывшимся обстоятельствам, имея ввиду, что из двух судебных решений приоритет должен иметь судебный акт суда общей юрисдикции как акт, который наиболее полно учитывает все обстоятельства, в том числе те, что ранее недобросовестно скрывались от арбитражного суда и банка в целях неисполнения договорных обязательств и получения необоснованных преимуществ.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации отменила определение от 16.01.2017, заявление банка о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам определения от 16.12.2014 удовлетворила, отменив указанное определение, обособленный спор по заявлению о признании недействительным кредитного договора и о применении последствий недействительности названной сделки направила в суд первой инстанции для повторного рассмотрения.

Определение от 07.05.2018 № 309-ЭС14-2050.

Пётр Благочев,
Партнер, адвокат Коллегии «Терновцов и партнеры»

" был опубликован закон РК №200 "О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты по вопросам деятельности органов внутренних дел" . Данное название ничего общего с интернетом не имеет, но на самом деле это далеко не так, заявляет генеральный директор компании "ЮрИнфо " Игорь Лоскутов .

"Документ этот появился из ниоткуда, буквально из воздуха. Широкого обсуждения его не было в принципе, появился он в марте, появился он в сенате. Когда поправки были одобрены в сенате и были спущены депутатам мажилиса, их одобрили, сейчас закон был напечатан и со следующего понедельника вступает в силу.

В нем есть ряд интересных моментов, которые на страницах СМИ уже обсуждались. Во-первых, много было шума по так называемой блокировке социальных сетей. В законе "О связи" появилась статья №41 "Порядок приостановления работы сетей и средств связи". В случае использования средств связи в преступных целях, наносящих ущерб интересам личности, общества и государства, а также для распространения информации, нарушающей законодательство РК "О выборах ", содержащих призывы к экстремистской, террористической деятельности, к массовым беспорядкам, а также к участию в массовых публичных мероприятиях, проводимых с нарушением установленного порядка генеральный прокурор Казахстана или его заместители вносят в уполномоченный орган предписание об устранении нарушения закона с требованием о принятии мер по временному приостановлению работы сетей или средств связи, оказания услуг связи, доступа к интернет-ресурсам или размещенной на ней информации.

Первый вопрос, который возник у меня: а почему нормы по приостановлению доступа к интернет-ресурсам и размещенной на них информации оказались в законе "О связи"? Это же явно сфера деятельности регулирования других законов, законов "Об информатизации" и закона "О СМИ" . Почему если два закона, находятся на одном уровне и противоречат друг другу, то действует тот закон, который был позднее принят? Получается, что сейчас на данном этапе этот последний закон и будет иметь приоритет.

А почему нужен приоритет закона "О связи"? А приоритет нужен потому, что у нас есть следующая формулировка, что уполномоченный орган в течение часа с момента обнаружения факта направляет требование о принятии мер по устранению указанного предписания о нарушении закона для исполнения операторам связи или в государственную техническую службу. Они, в свою очередь, после данного требования должны в течение не более трех часов путем временного приостановления сетей, оказания услуг связи, то есть приостановить деятельность интернет-ресурсов", – заявил генеральный директор компании "ЮрИнфо" Игорь Лоскутов.

При этом Игорь Лоскутов также отметил, что защита прав СМИ прописана в законе "О СМИ" и приостановление деятельности интернет-ресурса может быть только по решению суда или требованию собственника. Чтобы знать, как поступать в данной ситуации и какой закон важнее, Лоскутов отправил запрос в генеральную прокуратуру.

Люди практики, сталкиваясь с противоречивыми требованиями нормативных документов, слишком часто огорчаются и искренне думают, что в этом случае нормы, противоречащие друг другу, не действуют. Это ошибка. На самом деле, чем более развита правовая база, тем больше противоречивых норм она в себе содержит. И мы можем с уверенностью сказать, что наши нормативные документы не написаны скверно, как кажется многим, а скверно читаются.
В самом деле на практике нередко имеют место ситуации, когда предписания двух или более действующих нормативных документов, регулирующих один и тот же вопрос, противоречат друг другу. Как поступать в этом случае? Какому из имеющихся предписаний следовать?
В этих случаях следует пользоваться одним из правил трактования нормативных документов, которые позволяют снять любое противоречие в законодательстве, а точнее, всегда указывают, какой из действующих норм следует пользоваться в конкретной ситуации.
Эти правила связаны с ответом на четыре группы вопросов: (А) кто трактует, (Б) как трактует, (В) когда трактует и (Г) что трактует.
А. Под тем, кто трактует, понимают не того, кто интерпретировал норму, а того, кто эту норму издал. А издают нормы многие властные структуры.

В рамках ранее указанной соподчиненности действующих нормативных документов (см. рис. 2.1), регулирующих ведение бухгалтерского учета в Российской Федерации, формулируется первое правило трактовки противоречий в нормах законодательства:
предписание документа, обладающего большим статусом, отменяет противоречащую ему норму документа, обладающего меньшим статусом. Например, если какая-либо норма Закона “О бухгалтерском учете” противоречит норме, приведенной в Гражданском кодексе, то действует норма Гражданского кодекса, но если какая-либо норма Закона о бухгалтерском учете будет противоречить требованиям Положения по ведению бухгалтерского учета, то действующей следует признать норму Закона, а не Положения.
Ярким примером применения этого правила на практике служит Решение Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации по постановлению Правительства от 17 июля 1998 г. № 786 “Об особенностях уплаты налога на добавленную стоимость”.
Согласно названному Постановлению с 1 августа 1998 г. должен был применяться следующий порядок определения момента реализации для целей обложения НДС.
Для начисления налога на добавленную стоимость датой реализации товаров (работ, услуг) считать более раннюю из следующих дат: день оплаты товаров (работ, услуг); последний день второго месяца, следующего за месяцем, в течение которого покупателям предъявлены счета-фактуры; последний день второго месяца, следующего за месяцем, в течение которого произведена отгрузка (передача, обмен) товаров (работ, услуг).
Таким образом, фактически Постановление отменяло действовавший порядок, согласно которому предприятия могут выбирать: платить им НДС “по отгрузке” или “по оплате”.
Однако предписания постановления Правительства “Об особенностях уплаты НДС” противоречили Закону РФ “О налоге на добавленную стоимость”, и следовательно, не должны были применяться на практике уже с момента выхода Постановления в свет. Это и было позднее подтверждено Решением Высшего Арбитражного Суда РФ.
Б. Под тем, как трактовать нормативные документы, в этой книге понимается только одно обстоятельство: установление соподчиненности действующих норм, ибо противоречия могут иметь место и между предписаниями нормативных документов, обладающих одинаковым статусом.
Здесь основные сложности могут возникнуть прежде всего на уровне различных отраслей права.
Возможны случаи, когда:
(а) различные отрасли права (кодексы) дополняют друг друга, между
ними нет противоречий, но пользование ими приводит к различным выводам;
(б) трактовка фактов хозяйственной жизни в отраслях права противоречит требованиям, принятым в бухгалтерском учете;
(в) отрасль права не дает трактовки необходимого понятия.
Рассмотрим эти ситуации.
(а) Различные отрасли права дополняют друг друга. Тут действует правило:
выбор отрасли права для понимания факта хозяйственной жизни зависит от цели, которую в данный момент преследует менеджер.
Это связано с тем, что каждый факт хозяйственной жизни приводит к возникновению определенных правовых последствий. Эти последствия могут быть неоднозначными в различных отраслях законодательства.
Рассмотрим простой пример. На предприятие поступили материалы. Что происходит? С точки зрения гражданского законодательства, у предприятия возникают определенные вещные права на поступившие ценности. Если по договору поставки действует общий момент перехода права собственности, то оприходованные на склад материалы становятся собственностью предприятия. Если же в договоре установлен иной (отличный от общепринятого) порядок перехода права собственности к получателю (например оплата товаров) у предприятия возникает только право владения полученными ценностями. С другой стороны у организации с момента оприходования материалов возникает безусловный долг - кредиторская задолженность перед продавцом по оплате цены их приобретения. Согласно нормам трудового права, с момента оприходования материалов на склад, независимо от того, возникает у предприятия право собственности на них или только право владения, ценности под расписку передаются материально ответственному лицу - кладовщику. Следовательно, с точки зрения КЗоТ поступление материалов на склад увеличивает объем материальной ответственности кладовщика как хранителя ценностей перед предприятием - их собственником или владельцем. В соответствии с бухгалтерским правом поступление материалов и возникновение долга перед поставщиком должно быть отражено в бухгалтерском учете. На основании накладной поставщика с распиской материально ответственного лица о получении товаров бухгалтер согласно действующему Плану счетов должен сделать записи:
Дебет счета 10 “Материалы”,
на сумму приобретения товаров без налога на добавленную стоимость, и
Дебет счета 19 “НДС по приобретенным ценностям”,
Кредит счета 60 “Расчеты с поставщиками и подрядчиками”

на сумму налога на добавленную стоимость по приобретенным материалам, которую предприятие сможет предъявить к возмещению бюджету после того, как расплатится за товары с поставщиком.
Эти записи составляются, если с поступлением материалов право собственности на них переходит к предприятию-покупателю. В этом случае материалы отражаются на балансе предприятия. Если, например, до их оплаты право собственности остается у продавца, поступление материалов и возникновение права владения ими отразится записью на специальном забалансовом счете 002 “Товарно-материальные ценности, принятые на ответственное хранение” в сумме стоимости этих товаров по передаточным документам. По нормам налогового права, в случае, если к предприятию-покупателю переходит право собственности на приобретаемые товары, их стоимость, отражаемая на счете 10 “Материалы”, увеличивает базу обложения налогом на имущество. При этом у предприятия возникает право после оплаты товаров поставщику предъявить бюджету НДС по ним и зачесть его сумму в счет будущих платежей этого налога с оборотов по реализации.
(б) Трактовка фактов хозяйственной жизни в различных отраслях права противоречит требованиям, принятым в бухгалтерском учете. В этом случае действует правило:
норма бухгалтерского права всегда имеет в бухгалтерском учете приоритет над нормами других отраслей права.
При таком подходе факты хозяйственной жизни получают не идентичную, а очень часто прямо противоположную трактовку.
Приведем ряд примеров: по бухгалтерским нормативным документам любые расходы предприятия, направленные на получение прибыли, списываются на счета учета затрат и при исчислении финансовых результатов уменьшают суммы получаемых предприятием доходов. Согласно же требованиям налогового законодательства на затраты, уменьшающие величину налогооблагаемой прибыли предприятия, могут списываться только расходы, входящие в перечень таких затрат, содержащийся в специальном нормативном документе - Положении о составе затрат по производству и реализации продукции (работ, услуг), включаемых в себестоимость продукции (работ, услуг), и о порядке формирования финансовых результатов, учитываемых при налогообложении прибыли, утвержденном постановлением Правительства Российской Федерации от 5 августа 1992 г. № 552; в соответствии с требованиями гражданского права после заключения хозяйственных договоров у предприятий возникает ряд определенных прав и обязательств по заключенной сделке. Так, например, при заключении договора купли-продажи товаров у организации-продавца возникает
обязательство передать вещь (товар) в собственность покупателя, а у орга- низации-покупателя - обязательство принять этот товар и, при условии его соответствия требованиям договора, уплатить за него определенную денежную сумму - цену (см. ст. 454 Гражданского кодекса РФ). Вместе с тем эти обязательства предприятий по заключенным ими договорам не отражаются в бухгалтерском учете. Согласно действующим нормативным документам в учете фиксируются только долги предприятий (дебиторская и кредиторская задолженность), возникающие при исполнении заключенных договоров; согласно основному требованию к оценке имущества в бухгалтерском учете, выдвигаемому Законом РФ “О бухгалтерском учете”, имущество предприятия должно учитываться по себестоимости, т. е. в оценке по сумме фактически понесенных затрат на его приобретение. При этом материальная ответственность кладовщика в случае хищения, недостачи, умышленного уничтожения или умышленной порчи материальных ценностей определяется по рыночным ценам. И следовательно, оценка, например товаров, готовой продукции в бухгалтерском учете и объем прав требования к материально ответственным лицам по данному имуществу могут не совпадать. И с подобными разночтениями в трактовке одних и тех же фактов хозяйственной жизни различными отраслями законодательства на практике мы сталкиваемся практически постоянно.
(в) Отрасль права не дает необходимой трактовки понятия. В этом случае действует правило:
Если в данной отрасли права нет определения упоминаемого понятия (термина), то следует пользоваться его трактовкой, данной в нормативном документе более высокого уровня, или же трактовкой, приведенной в другой отрасли права.
Например: Налоговый кодекс Российской Федерации определяет реализацию как термин для целей налогообложения. Согласно п. 1 ст. 39 Налогового кодекса РФ реализацией товаров, работ или услуг организацией признается, соответственно, передача на возмездной основе (в том числе обмен товарами, работами или услугами) права собственности на товары, результаты выполненных работ одним лицом для другого лица, оказание услуг одним лицом другому лицу, а в случаях, предусмотренных Налоговым кодексом РФ, - и на безвозмездной основе. Таким образом, Налоговый кодекс признает реализацией, облагаемой соответствующими налогами с продаж, практически любой факт передачи права собственности на товары сторонним лицам, за исключением случаев, прямо указанных НК. Что же касается нормативных документов по учету (бухгалтерское право), то здесь реализацией признается только продажа товаров; нормативные документы внешне позволяют по-разному трактовать природу процентов по векселям.

Так, практики часто задают вопрос: можно ли по действующему законодательству списывать на затраты предприятия, уменьшающие его налогооблагаемую прибыль, выплачиваемые в этом случае проценты? Упоминавшееся выше Положение о составе затрат, утвержденное постановлением Правительства РФ от 5 августа 1992 г. № 552, специальных предписаний на этот счет не содержит. Вместе с тем согласно п. 2с данного Положения в состав расходов предприятия, уменьшающих его налогооблагаемую прибыль, включаются “затраты на оплату... процентов за отсрочки оплаты (коммерческие кредиты), предоставляемые поставщиками (производителями работ, услуг) по поставленным товарно-материальным ценностям (выполненным работам, оказанным услугам)”. Рассматривая вексель как документ, оформляющий отсрочку платежа, часто, по аналогии с коммерческим кредитом, выплачиваемые проценты по векселям также списывают на затраты предприятия в уменьшение налогооблагаемой прибыли. Это неверно!
Трактовка данного вопроса как раз представляет собой случай, когда налоговое законодательство отсылает нас к нормам гражданского права.
Итак, согласно Положению в уменьшение налогооблагаемой прибыли списываются затраты на выплату процентов по полученным коммерческим кредитам. Понятие коммерческого кредита определено ГК РФ. И следовательно, чтобы ответить на вопрос: относятся ли на затраты выплачиваемые проценты по векселям следует выяснить, является ли выдача векселя получением предприятием коммерческого кредита.
Согласно п. 1 ст. 823 “Коммерческий кредит” ГК РФ договорами, исполнение которых связано с передачей в собственность другой стороне денежных сумм или других вещей, определяемых родовыми признаками, может предусматриваться предоставление кредита, в том числе в виде аванса, предварительной оплаты, отсрочки и рассрочки оплаты товаров, работ или услуг (коммерческий кредит), если иное не установлено законом.
Из данного Кодексом определения следует, что коммерческий кредит представляет собой не самостоятельную сделку заемного типа, а одно из условий договора, форма отсрочки платежа по которому отвечает определению коммерческого кредитования. Предоставление коммерческого кредита не служит основанием для возникновения каких-либо новых обязательств перед кредитором. Первоначальный долг (по оплате товаров, работ, услуг) продолжает существовать, он не погашен. Продлевается срок его погашения и, отсюда, на сумму долга начисляются проценты исходя из оговоренной сторонами ставки.
Совсем иная ситуация имеет место при выдаче кредитору векселя. Из содержания ст. 845 ГК РФ “Вексель” и ст. 1 и 75 Положения о переводном и простом векселе следует, что вексель представляет собой ценную бумагу, удостоверяющую ничем не обусловленное обязательство плательщика по нему выплатить в указанный в векселе срок определенную в нем сумму
денежных средств. Вексель представляет собой совершенно самостоятельное обязательство, юридически никак не связанное с долгом, который погашается его выдачей. Выписывая вексель кредитору, предприятие погашает (полностью или в определенной сторонами части) существовавший долг и принимает на себя новое обязательство - долг по векселю. Происходит так называемая новация долга - замена одного обязательства другим. Первоначальный долг считается погашенным и соответствующие товары (работы, услуги) оплаченными. Следовательно, выданный вексель закрывает (полностью или в определенной части) тот договор, долг по которому погашается этим векселем.
Отсюда, вексель по гражданскому праву не есть одна из форм предоставления коммерческого кредита. Долг в этом случае не продлевается сроком оплаты с условием начисления процентов, а погашается векселем. И выплачиваемые проценты по векселям - проценты по совершенно новому обязательству.
Таким образом, так как вексель не подпадает под определение коммерческого кредита, даваемое гражданским правом, а налоговое законодательство не содержит специального определения коммерческого кредита, выплачиваемые предприятием проценты по векселям не уменьшают налогооблагаемой прибыли векселедателя.
Подытоживая сказанное, еще раз подчеркнем:
если в нормативном документе какой-либо отрасли законодательства использован термин, специально не определенный данной отраслью права и при этом определение этого термина дается другой отраслью законодательства, следует пользоваться существующим определением.
Так, в нашем примере нормативные документы по налогообложению, говоря о коммерческом кредите, не давали специального определения этого понятия. При этом определение коммерческого кредита содержал Гражданский кодекс РФ. И мы, используя определение Гражданского кодекса, внесли ясность в предписание Положения о составе затрат.
В. Под когда понимается главное - дата вступления нормы в силу. Так, если взаимопротиворечащие документы издаются инстанциями, имеющими неодинаковый или одинаковый статус, то порядок понимания норм относительно прост. В сущности, еще проще трактовать эти нормы в том случае, если их издает одна и та же инстанция. Тут надо руководствоваться следующим правилом, согласно которому:
требования нормативных документов, изданных одной и той же инстанцией, предполагают отмену прежней нормы в пользу новой или новый закон отменяет предыдущий.
Иными словами, если друг другу противоречат предписания двух нормативных документов одного уровня, то на практике следует применять предписания документа, изданного позднее.
В настоящее время данное правило распространяется на порядок опре
деления того, на балансе или за балансом вести учет имеющегося у предприятия имущества.
Согласно п. 2 ст. 8 Закона РФ “О бухгалтерском учете” имущество, являющееся собственностью организации, учитывается обособленно от имущества других юридических лиц, находящегося у данной организации.
Практическое применение этого правила заключается в том, что на балансе предприятия показывается только имущество, принадлежащее ему на праве собственности. Если во владении или во владении и распоряжении фирмы находится имущество, принадлежащее сторонним лицам, то оно должно учитываться на специальных забалансовых счетах уже по правилам не двойной, а простой бухгалтерии (см. операции 12 и в разделе 1.4).
Вместе с тем согласно Закону РФ “О лизинге” от 29 октября 1998 г. № 164-ФЗ (ст. 12) предмет лизинга, переданный лизингодателю по договору финансового лизинга, учитывается на балансе лизингодателя или лизингополучателя по соглашению сторон. Имущество, передаваемое в лизинг, согласно Гражданскому кодексу является собственностью лизингодателя. И следовательно, это предписание Закона “О лизинге” противоречит Закону РФ “О бухгалтерском учете”. Однако, так как предписание о возможности учета лизингового имущества на балансе арендатора содержится в Федеральном законе, т.е. в нормативном документе, равном /по статусу Закону РФ “О бухгалтерском учете”, и вступило в силу позднее Закона “О бухгалтерском учете”, оно, не смотря на противоречие с последним, может применяться на практике.
Г. Под тем, что трактуют, следует понимать тот наиболее сложный случай, когда друг другу противоречат предписания одного и того же нормативного документа. Здесь при решении проблемы следует оценить, какая из противоречащих друг другу норм содержит общие предписания по рассматриваемому вопросу, а какая носит специальный (более частный, более конкретный характер). При этом существует правило, согласно которому:
в случае противоречия предписаний, содержащихся в одном и том же нормативном документе, одно из которых носит общий (широкий), а другое специальный характер, применяется специальная (узкая) норма.
Примером действия этого правила является ситуация, связанная с распределением ответственности за ведение бухгалтерского учета между руководителем предприятия и главным бухгалтером.
Согласно Закону РФ “О бухгалтерском учете” “ответственность за организацию бухгалтерского учета в организациях, соблюдение законодательства при выполнении хозяйственных операций несут руководители организаций” (п. 1 ст. 6), однако в Законе эта фраза носит общий характер, уточняемый следующими предписаниями: статья 18 подчеркивает, что ответственность за нарушение законодательства Российской Федерации о бухгалтерском учете несут “руково
дители организаций и другие лица, ответственные за организацию и ведение бухгалтерского учета”, т.е. тем самым автоматически признается солидарная ответственность руководителя и главного бухгалтера; статья 1, ч. 3 констатирует, что одной из основных задач бухгалтерского учета является “предотвращение отрицательных результатов хозяйственной деятельности”, следовательно, главный бухгалтер автоматически может быть привлечен в лучшем случае наряду с руководителем к ответственности не только за уголовно наказуемые деяния, но и просто за бессмысленные или рискованные указания руководителя; статья 9, ч. 3 указывает, что “документы, которыми оформляются хозяйственные операции с денежными средствами, подписываются руководителем организации и главным бухгалтером”; статья 10.2 возлагает, в сущности, только на главного бухгалтера полную ответственность, так как предполагает, что “правильность отражения хозяйственных операций в регистрах бухгалтерского учета обеспечивают лица, составившие и подписавшие их”; статья 10.4 возлагает новую, ранее не известную нашим бухгалтерам, ответственность за сохранение коммерческой тайны; часть 1 ст. 7 подчеркивает, что главный бухгалтер “несет ответственность за формирование учетной политики, ведение бухгалтерского учета, своевременное представление полной и достоверной бухгалтерской отчетности”, т.е. законодатель, в сущности, всю ответственность за бухгалтерский учет, его организацию и точность возлагает на главного бухгалтера, причем эта ответственность резко усиливается, так как в Положении по бухгалтерскому учету “Учетная политика предприятия”, утвержденном приказом Министерства финансов Российской Федерации от 28 июля 1994 г. № 100 указывалось, что “Учетная политика предприятия формируется руководителем предприятия” (п. 2.1). Теперь Закон вменяет эту обязанность и ответственность, с ней связанную, нашим коллегам; часть 3 ст. 7 возлагает на главного бухгалтера еще три обязанности, автоматически влекущие его ответственность:
“Главный бухгалтер обеспечивает соответствие осуществляемых хозяйственных операций законодательству Российской Федерации, контроль за движением имущества и выполнения обязательств. />Требования главного бухгалтера по документальному оформлению хозяйственных операций и представлению в бухгалтерию необходимых документов и сведений обязательны для всех работников организации.
Без подписи главного бухгалтера денежные и расчетные документы, финансовые и кредитные обязательства считаются недействительными и не должны приниматься к исполнению”.
Таким образом, здесь уже четко выделяется персональная и неограниченная ответственность главного бухгалтера. пункт 2 ст. 9 Закона РФ “О бухгалтерском учете” требует от главного бухгалтера невозможного, так как допускают к учету только первичные
документы[V], если они составлены на бланках, содержащихся в альбомах унифицированных форм первичной учетной документации, а документы, бланки которых не предусмотрены в этих альбомах, должны содержать следующие обязательные реквизиты: а) наименование документа; б) дату составления документа; в) наименование организации, от имени которой составлен документ; г) содержание хозяйственной операции; д) измерители хозяйственной операции в натуральном и денежном выражении; е) наименование должностей лиц, ответственных за совершение хозяйственной операции и правильность ее оформления; ж) личные подписи указанных лиц.
Это предписание Закона требует специального комментария.
Речь идет о двух важных моментах: Считаются действительными только те первичные документы, которые заполнены на утвержденных бланках, представленных в альбомах унифицированных форм. Такие альбомы издает Госкомстат, однако законодатель не указывает Госкомстат как единственный орган, обладающий правом издавать такие альбомы, следовательно, возможно использовать и альбомы, изданные другими ведомствами, или, придерживаясь обязательных реквизитов, создавать собственные формы первичных документов.
Трудность здесь заключается в том, что при формальном прочтении этого требования может создаться впечатление, что если документ принят к проводке, но его бланк в альбомах отсутствует, то сам документ в юридическом смысле будет признан недействительным, а хозяйственная операция - ничтожной. Однако это слишком узкое понимание. При расширительной трактовке воли законодателя можно ограничиться второй частью его требований, которые перечисляют неотъемлемые реквизиты, делающие документ документом, и без которых он не имеет юридической силы. Именно такое положение вещей и имеет место на практике.
Заканчивая этот обзор, мы должны заметить, что главное - это не сам закон, не его нормы, а то, как их следует понимать.

Не случайно замечательный римский юрист II в. н.э. Цельс (Publius Juventius Celsus) подчеркивал, что “знание законов состоит не в усвоении их слов, а в умении определить их силу и значение” (Цит.: Энциклопедический словарь. Товарищество Гранат, т. 41, ч. VIII, с. 280).